Ты мой самый ужасный кошмар (СИ)

Пелин прошла вглубь сада и села на каменную скамейку. Ей все казалось каким-то нереальным и через-чур волшебным. В такие моменты представляешь себе, что вслед за тобой идет счастье, к которому можно обернуться, поговорить с ним, потрогать его. Сегодня наступил такой момент, когда счастье кажется не чем-то неизведанным и духовным, а скорее наоборот, чем-то материальным, постижимым и абсолютно прекрасным.

***

- Знаешь, мне уже как несколько раз снится один и тот же сон…

Пелин услышав эти слова, резко вскинула голову и посмотрела на Малкочоглу. Сейчас они сидели в своих покоях, точнее валялись на кровати, и просто разговаривали.

- Какой сон?

- Он мне снился, когда я еще даже не знал, что ты будешь моей женой. Маленькая девочка похожая на меня, она привела меня к тебе. Ты стояла на большом балконе, вся в белом, как всегда прекрасна. Когда я просыпался, не понимал, что этот сон обозначает, а со временем понял… Пелин, ты что плачешь?

Девушка ничего не ответила, а лишь продолжила вытирать слезы. Нет, она плакала не от того что огорчена, скорее от счастья.

- Не плачь, прошу.

Бали Бей прижал любимую к себе и поцеловал в макушку.

- Ох, мне ведь тоже постоянно снился этот сон! Согласись, было бы гораздо меньше проблем, если бы мы с самого начала рассказывали друг другу свои сны?

***

И так прошло ровно два месяца. Два месяца счастливой абсолютно идеальной любви. Когда Пелин приезжала в Топкапы навестить братьев или матушку с отцом и Михримах, то всем казалось словно коридоры и все покои стали светлее и уютнее. Девушка была как самое настоящее солнце, которое согревало своими лучами всё и всех вокруг. Пелин выглядела настолько счастливой, что казалось еще чуть-чуть и засветится от счастья, по-настоящему, словно звезда.

Махидевран тоже словно расцвела. Наверное, любая мать будет счастливой, когда понимает, что с ее драгоценными детьми все хорошо. Госпожа каждый раз встречала дочь с улыбкой, она вообще стала так часто улыбаться, что казалось, улыбка никогда не сойдет с ее лица.

Мустафа тоже был абсолютно счастлив. Ведь Салима, стала для него теперь всем, шехзаде было все равно кто родиться сын или дочь. Главное, что ребенок от любимой девушки, ради которой он был готов на все.

С Михримах все было сложнее. Девушка то отталкивала от себя Рустема, то чуть ли сама не просила прощения у паши. Она поняла, что сильно полюбила его, но иногда он начинал ее так сильно, по непонятной причине, злить и раздражать, что она вымещала всю свою злость на нем. А потом когда Рустем тоже злой и раздосадованный уходил от нее, начинала плакать и требовать чтобы он вернулся. В итоге, в один вечер Михримах не выдержала и сама попросила отца выдать ее замуж за Рустема.

Конечно же, Пелин и Малкочоглу, несмотря на то, что все было хорошо, тоже иногда ссорились. Не зря ведь говорят, что настоящая любовь не бывает без ссор и криков.

Это было похоже на детскую игру. Если Пелин обижалась на Малкочоглу, то она садилась прямо на пол и отворачивалась к стене. Бали Бей вначале не замечал обиженную жену, которая всегда ведет себя в такие моменты словно ребенок. Он тоже делал обидчивый вид и садился на кровать, и тоже отворачивался, чтобы не видеть Пелин.

Иногда первый сдавался он. Сжалившись, Бали Бей подходил к Пелин, и резко схватив ее на руки, начинал кружить. Она была для него слишком лёгкой, невесомой и казалась ему очень хрупкой. Девушка естественно ломалась некоторое время, а потом начинала хохотать и целовать любимого.

Но иногда Пелин приходилось вымаливать прощение у мужа. Когда он хмурый и обиженный сидел где-нибудь в уголке и делал вид, что никого не замечает, она походила к нему и начинала просто смотреть на него. Малкочоглу естественно, в силу своей обиды, не замечал этого, тогда Пелин походила к нему и просто обнимала за шею, своими тоненькими ручками, начинала говорить, как виновата, а затем целовала.

И так продолжалось достаточно долго. Настолько долго, что казалось, все от неугасаемого ощущения счастья потеряли счет времени.

***

- Нет Повелитель, ситуация серьезная, если не вмешаться сейчас, то будет поздно. Этот Али слишком далеко зашел. На юге Османской империи было слишком много бунтов за последнее время, - сказал Ибрагим.

Паша и падишах были в главных покоях Топкапы. Они обсуждали главную проблему государства – еще одного неизвестно откуда взявшегося Али, который то и дело поднимал восстания. О нем толком ничего не было известно, кроме разве что того, что он возомнил себя пророком Аллаха.

- Ты прав, Ибрагим. Ты отправишься в Анталью, чтобы подавить восстание.

- Конечно Повелитель, - вымолил Ибрагим, - правда, мне бы хотелось, чтобы вместе со мной отправился Бали Бей. Ситуация на юге толком неизвестна, мне нужно чтобы со мной был человек которому я смогу полностью доверять.

- Хорошо, я сообщу Малкочоглу, ты можешь пока идти. Тянуть с этим нельзя, поэтому завтра же выезжайте из Стамбула.

Ибрагим поклонился падишаху и вышел из покоев.

***

- Нет прошу! – Пелин вцепилась в кафтан Малкочоглу. – Только не это, не уезжай.