Ты мой слэм-данк (СИ)

Пик-н-ролл — комбинация в атаке, при которой игрок движется к товарищу по команде, после чего тот ставит заслон защитнику. Далее возможны несколько вариантов развития событий.

От щита (забора) — 1) бросок в корзину, при котором баскетболист рассчитывает забросить мяч с помощью рикошета от щита; 2) отскок мяча от щита, после чего он возвращается в поле.

Баскетбольный щит — это обязательный инвентарь для баскетбольной игры. В правилах его размеры определены как 180 на 105 сантиметров.

Краска — трапециевидная зона в баскетболе, располагающаяся непосредственно перед кольцом и тянущаяся вплоть до линии штрафного броска. Баскетболист атакующей команды может находиться в этой зоне не более трех секунд. Такое правило заставляет игроков больше передвигаться и не ждать паса, находясь прямо возле кольца. Бросок из краски — практически гарантированные два очка. Однако в этой же зоне очень активно действуют защитники, выполняя подборы и блокшоты.

Лэй-ап — бросок с близкого расстояния.

Ведение мяча (дриблинг) — обязательный игровой прием в баскетболе. Игроки продвигаются с мячом, ударяя его последовательно о пол правой или левой рукой. Таким образом игрок может перемещаться в любом направлении. Процесс ведения должен быть постоянным. Пока игрок ведет мяч, он может передвигаться в любую сторону или стоять на месте. Если он прекратил дриблинг и поймал мяч, то не имеет права передвигаться с ним более трех шагов.

Глава 18

ЕЛИЗАВЕТА

С появлением Демьяна в аудитории даже воздух забивается по углам, уступая место сильной энергетике. Студент ведет себя так, будто мы женаты лет десять. Подходит уверенно, забирает из моих ослабевших в момент рук портфель, ключ и, как под конвоем, провожает до машины.

— Не напрягайся, Лиза, а то морщинки появятся, — нарушает молчание Демьян, управляя черным монстром одной рукой, локоть другой выставив в открытое окно.

— Благодарю за беспокойство, — отворачиваюсь, чтобы не пялиться на спортсмена.

— Поговори со мной, — вижу в отражении стекла, как Голицын посматривает на меня с ухмылкой.

Плетется еле-еле. Специально что ли время тянет? Поворачиваюсь к нему, вскинув подбородок.

— О менеджменте если только, — сдерживаю улыбку, потому что лицо у Демьяна забавное. Не такого ответа он ждал.

— Расскажи о себе, Лиз. Ты одна живешь?

— Нет, — не собираюсь упрощать ему задачу.

— С родителями? — вскидывает бровь. Ну, я бы тоже удивилась, скажи мне кто-то в моем возрасте такое.

— С дочкой, — Голицын тормозит посреди дороги, наплевав на возмущенные сигналы позади. Смотрит на меня ошарашенно.

Не ожидал мальчишка подобного поворота. Теперь-то должен понять, что меня не интересуют интрижки с учениками. Ребенок накладывает колоссальную ответственность на родителей.

— Может быть поедем? — едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться.

Голицын стряхивает минутное оцепенение. Демонстрирует окружающим средний палец и пролетает на желтый сигнал светофора.

— Удивила, — признается. — Сколько твоей дочке лет?

— Скоро два с половиной.

— А ее отец? — Демьян чаще смотрит на меня, чем на дорогу.

Вопрос неудобный. Отвечать не собираюсь, но Голицын упертый как баран, а возвращаться в состояние непонятного противостояния совершенно не горю желанием. Лучшим вариантом видится перевести тему, пока спортсмен не залез в привычное амплуа засранца.

— Почему я? Демьян, вокруг столько интересных, молодых людей для друж…

Перебивает меня, нервно постукивая большим пальцем по рулю:

— Хотел бы я сам знать. Но…

Голицын рассказывает о друге, глядя на дорогу. Погрузившись в историю, совершенно не замечаю, когда мы припарковались у дома. Парень открыт. В голосе теплота, лицо подернуто невидимой ностальгической паутиной. В глазах смешинки, грусть и боль. Хочется тронуть красивые черты. Успокоить демонов потери. Разделить трагедию.

Неожиданные метаморфозы. Передо мной сейчас не наглый баскетболист, а приятный во всех смыслах человек, умеющий чувствовать душой и сердцем.

— Подарил цветы? — проникаюсь его драмой. Забываюсь, теряя контроль и нарушая границы дистанции, которую сама установила.

— Конечно, — поворачивается ко мне, улыбаясь правым краем губ. — Подсолнухи, как и завещал Пашка.

— Я ожидала, что дальше последует откровение о мести, — не выдерживаю пристального взгляда Голицына и перевожу глаза на лобовое стекло. Идеально чистое и прозрачное.

— Может, и было бы, но… Паха любил ее, понимаешь?

Киваю, застигнутая врасплох. Лучше бы он мне не рассказывал ничего. Проще было держаться за нарисованный и привычный образ наглеца и хама. Теперь же Голицын открывается с другой стороны, и это волнует меня еще больше. Сжимаю ручку портфеля сильнее, не зная, что следует сделать или сказать.

— Ты хороший друг… — шепчу, закусывая край нижней губы.