Ты мой слэм-данк (СИ)

— М-м-м, — смотрю на него и не знаю, как поступить правильно. Хочется сказать, что мне параллельно, что у них накрылось медным тазом. Это не повод устраивать балаган на занятии и проявить неучтивость, но на деле произношу: — Ясно. Пусть попьют пустырничек. Помогает.

— Спасибо за заботу. Передам, — расплывается в широкой улыбке Роман. — А вы ничего такая… Прикольная.

Хмыкает и уходит, оставляя меня материться под нос. Нет. Невозможно работать с пятым курсом. Мне пока рано. Вот лет через десять — двадцать я уверенно войду в аудиторию и гаркну не своим голосом: “ А ну, мать вашу, разбрелись все по нарам!” И прочистив горло, начну вдалбливать азы менеджмента. Сладкая фантазия на израненное самолюбие. Понятно же, что никогда такого не ляпну, но помечтать и то в радость.

Спустя двадцать минут вхожу в приемную Лобанова.

— Лиз, у тебя вид такой, словно тобой вместо мяча играли, — Любочка отвлекается от компьютера, разворачиваясь ко мне корпусом.

Опускаю попу на стул рядом с ней и шумно вздыхаю. Ее сравнение меня совершенно не радует. В этом месте все помешаны на баскетболе, да? В свете последних часов это бесит.

— У себя? — киваю в сторону кабинета ректора.

— Да. Иди пока один.

— Если услышишь крики и звуки потасовки — не входи. Я его убиваю.

Поднимаюсь и шагаю к мечте вернуться в Западный корпус. Без вариантов. Не хочу я каждый день испытывать нервы на прочность. Становиться неврастеником к тридцати трем годам — перспектива ужасная. Мне не подходит. Я обязана быть спокойной, полной сил и с лимитом терпения. Для семьи, а не для работы.

— Полянская! Отлично выглядишь, — выбивает из меня дар речи Лобанов. Стебется же, понятное дело! — Тебе на пользу общение с последним курсом. Глаза вон как горят. Губы — малинка! Румянец на щеках.

— Владислав Тимофеевич, окститесь, — цежу, сдерживая негодование. Мне вообще не до шуток. — Глаза горят от бешенства. Губы покусаны, в борьбе с желанием убивать. А румянец нездоровый…

— Тебе все равно очень идет, — щерится, складывая руки на груди. — Зачем пришла?

— Влад, убирай меня от этих… — слова не находятся, только рычать хочу. — Отбитая баскетбольная команда меня раскатала. Сорвали половину лекции. Я против них ничего сделать не могу. Я даже ростом в два раза меньше. Влад, “в” два, а не “на” два…

— Демьян выеживался?

— Не напоминай, — фыркаю, наливая в стакан минералку из бутылки.

— Я с ним поговорю. Обещаю. Можешь на них вообще внимания не обращать. Я разберусь.

— Бедный Роботов, — залпом выпиваю полстакана. — Удивляюсь, что он только камнями в почках отделался. Ему молоко надо за вредность выдавать…

Лобанов поднимается со своего статусного кресла, подходит ко мне и садится на соседний стул. Рассматривает меня, будто впервые увидел. Что еще за новости?

— А давай я тебя в кафе свожу, а, Лиз? — тянет руку к моему лицу, а я шарахаюсь в сторону.

Мама дорогая, он с ума сошел? Что за непонятные знаки внимания.

— Откажусь, Лобанов, — от неожиданности у меня Голицын из головы выветривается. — Мне только твоих подкатов не хватает для полного счастья.

— Я ж по-дружески… Нам есть что вспомнить.

Совсем сдурел?! Смотрит на меня, а в глазах бегущей строкой похотливые мысли мелькают. Не раз было сказано, чтобы оставил свои кобелиные замашки для других, но вот… опять товарища прорвало.

— Ты мне не друг, Влад, — смотрю прямо в болотные глаза. — И то, что ты предлагаешь вспомнить, я бы предпочла забыть.

Касается своими пальцами моей руки. Желание скинуть неимоверное, но я ж не сопливая девочка. Главное дистанцию держит.

— Лиз, отпусти старые обиды, — глядит с мягкой улыбкой, поглаживая большим пальцем запястье правой руки.

— Есть такие обиды, Влад, которые нельзя отпустить, — медленно, не отрывая взгляда глаза в глаза, снимаю с себя его конечность.

— Тебе любви надо. Зачерствела… А я ведь помню, какой ты была… — ставит локоть на стол и подпирает щеку ладонью.

— Давай без ностальгии, Лобанов. И советы оставь при себе.

Поднимаюсь и стремительно выхожу из кабинета под обреченный вздох ректора. Зря я к нему пришла. Лучше не частить с общением. Каждый раз, когда смотрю на него, в душе волки воют. Вспомнить он хотел… Гад. Лучше бы я никогда его не знала, может, сложилось бы все иначе и я…

На миг прикрываю глаза ладонью, притормаживая в коридоре. Запрещаю себе возвращаться в прошлое. Категорически.

Пока идут занятия в здании тихо. Шагаю в направлении нужного кабинета, на ходу вытаскивая сотовый. Отмечаю, что в центральном корпусе очень много света. Лестницы шире, а над парадной потрясающий витраж. Нереально чисто, словно убирают каждую минуту.

— Оль, привет, — улыбаюсь, услышав короткое “але” подруги.

— Лизок, приветик. Как дела? Я тебе звонила на прошлой неделе, а ты не абонент была, — тараторит, с ходу забрасывая информацией. Умеет она быстро отвлечь.

Мы со школы дружим. Изредка теряемся на пару недель, но это не мешает оставаться близкими людьми. Оля развелась полтора года назад, так что мы обе в свободном плавании. А, нет! “В поиске”… Кто придумал эту ересь?