Ты мой трофей

Услышав звук застегивающейся молнии и последующих громких шагов, я рванула вперед, но Максим перехватил меня на ходу, поймав за талию. Я хотела догнать Богдана и просто извиниться, вместо этого я была зажата в руках пьяного идиота. Высвободившись из его хватки, я взглянула в его глаза, которые открыто говорили мне: «Чего ты хотела?» и, встав на носочки, я врезала ему с кулака в челюсть, что было мочи. И знаете, что самое идиотское? В том, что пострадали мои кости, а не его.

Ахнув от внезапно прострелившей руку боли, я согнулась пополам и зажала ладонь меж колен. Да, я могла бы, даже, сломать кисть о его лицо.

Холод и безразличие в лице Максима куда-то исчезли и, он присел передо мной, взяв мою руку в свою.

– Не делай так больше. – Он легонько провел большим пальцем по костяшкам моей руки, после чего поднес ладонь к лицу и коснулся ее губами. – Нужно приложить лед. Попробуй пошевелить пальцами.

Пару минут еще я находилась, словно в коматозе, а затем до меня дошло, что только что случилось.

– Ты сделал абсолютную мерзость. – Я вырвала свою ладонь из его и, направилась в гостиную.

– Я вижу, когда мужчина хочет женщину. Ты сама это видела! – Прокричал он из кухни, затем пришел и попытался приложить полотенце со льдом к моей руке, я невольно выхватила его и швырнула в Максима, так что кубики льда врезались в его грудь и посыпались на пол.

– Я ничего не видела! Господь. – Я отвернулась, прижав ладони к лицу, мужчина подошел сзади и заключил меня в объятия.

– Не могу поверить, что ты осталась.

– Я тоже, знаешь ли. Ты все испортил, просто взял и все испортил. – Отбросив его руки, я отошла в сторону.

– Чего ты хочешь? Чтобы я вернул его? Может быть, даже извинился, за то, что мать его, у него стояк на мою женщину.

Я опешила. И буквально пару секунд назад знала, что сказать. А теперь? Он это серьезно, что ли?

– Я хочу, чтобы ты перестал использовать людей в качестве расходного материала. Твои деньги не могут ничего. Да, они помогут моему брату. Но кто поможет тебе? Эти бумажки.

Он шагал в мою сторону до тех пор, пока я не врезалась в стену, отступая назад.

– Ты поможешь мне. – Его руки скользнули по моей талии, сминая кожу сквозь тонкую ткань футболки, и губы прильнули к шее, проложив влажную дорожку поцелуев к лицу. Он действовал на меня точно также, как и вчера, как и позавчера и до этого, ничего не изменилось, он опьянял, дарил чувство жизни и уверенность, словно все вокруг может быть иначе, лучше. Но мне бы стоило начать бороться с этим раньше. Могу ли я сейчас? Забрать себе обратно все то, что он уже успел у меня взять.

Моя кожа горела под его пальцами, его губы пробивали любые стены в моем сознании, я словно нежилась в мягких пышных облаках, когда он был рядом. Но этого было недостаточно, не для моего разума.

– Я думал о тебе весь день. Не мог смириться с тем, что приду, а тебя нет. Смириться с тем, что сам это сделал. Понимаешь? Но это не я. Я не думаю о других, Кира. Я не отпускаю то, что мне нужно. Но есть ты. И может. Может быть, у меня есть шанс. Ты мой шанс, мое спасение, Кира.

– Поэтому ты напился и унизил водителя? – Я оттолкнула его, прервав поцелуи, которые кроме сумасшествия, вызывали лишь боль, тупую и острую одновременно. Добивали лишь только слова.

– Я боялся. Я, черт возьми, даже работать нормально не мог, словно это потеряло смысл. И я знал, что ты уйдешь. И какова моя реакция, когда я прихожу домой и вижу, что ты здесь и мой гребаный водитель трется сзади тебя и ты в этой футболке. Я спятил. Что ты хочешь, чтобы я сделал? Скажи мне.

Лучше бы он вообще ничего не говорил, все было бы проще. Лучше бы не смотрел на меня так, словно я затерянная вселенная. Лучше бы вообще никак не смотрел, или как прежде с одной единственной холодной эмоцией на лице.

– Отдай мне мой экземпляр договора. – Уверенно сказала я, сглотнув ком. Надеюсь, это не было слишком заметно.

Максим нахмурился и пару минут смотрел мне в глаза, после чего медленно отступая, не отрывая от меня взгляда, он ушел. Я даже, не надеялась, что вернется, думала, запрется со своими картинами и дурацкими статуэтками или откроет еще одну бутылку, что он там пьет. Но он пришел. С двойным листом бумаги в руке. У меня внутри все сжалось, после чего задрожало. Однажды он сказал, что я получу свой экземпляр, как только он сможет доверять мне. И что это значило? Задавался ли он вопросом, для чего мне эта бумажка?

Протянув мне договор, Максим, по-прежнему, молчал, глядя на меня с каким-то сожалением, что ли. Даже, не спросит? Осторожно взяв бумаги, я сразу же посмотрела на свои и его подписи с печатью и датой, словно не поверив.

Казалось, нам нечего было сказать друг другу. Неловкая тишина давила изнутри и снаружи, поэтому, не выжидая больше ни секунды, я быстрым шагом рванула вверх по лестнице.

– Кира.

Я остановилась, не оборачиваясь.

– Что?

– Ничего. Забудь.

Глава 27