Ты мой трофей

В голове стоял сплошной шум и, лишь отголоски знакомого голоса эхом отдавались в ушах. Я подняла лицо и открыла глаза, часто моргая. Просто встань, и вали отсюда!

Максим снял с себя пиджак и надел на меня, я пялилась на него и, постепенно складывала в голове утерянные фрагменты.

– Не трогай меня. – Прошипела я, сквозь удушающие слезы и выбежала из зала.

– Кира!

Захлопнув дверь костюмерной, я прижалась к ней спиной, в попытке отдышаться. Взглянув на свои пальцы, я поняла, что меня буквально трясет, в горле ком собрался и, ко всему, вдобавок, тошнота подступила, и я совсем не могла вспомнить, когда последний раз нормально спала или ела.

– Кира, открой дверь. – Его голос звучал прямо за спиной, и нас разделяла лишь тонкая деревянная дверь.

– Уйди, пожалуйста.

– Я не могу. Ты знаешь. Открой или я выбью ее.

– Выбивай. Я не сойду с места.

– Черт возьми! Прошу. Мне нужно. – Обрывки фраз могли не означать ничего, но я могу пересчитать на двух пальцах, сколько до этого раз он сбивался с мысли. – Ты в порядке?

– Да. – Ответила я, закусывая губу, подавляя вырывающийся всхлип.

– Я, на самом деле, волнуюсь.

– Не стоит.

После этого последовала тишина, я слышала только звук собственного дыхания и сердцебиения, которое отдавало прямо в уши. Даже без малейшего шороха за дверью, я знала, что мужчина стоит там, чувствовала его, даже отойти боялась, в страхе потерять эту связь. В горле уже столько горечи собралось, что мне даже пришлось заткнуть себе рот руками. Когда послышались тихие, отдаляющиеся шаги, я разрыдавшись, дошла до дивана и свернулась на нем калачиком, через какое-то время уснув.

* * *

Поразительно, что Алена еще не ворвалась в комнату и не отчитала по полной. Для клуба такой величины я заслужила увольнение, но это меня не очень-то пугало, я все равно собиралась уйти. Я не могу здесь работать. Всегда будет риск, что мы встретимся здесь снова. Этого его клуб, я тут лишняя.

Впервые за несколько дней я чувствовала себя спокойно, мягкое тепло разливалось по телу, дыхание стало ровным, будто кто-то приказал ему таким быть. Мне казалось, словно нежусь в пышных перьевых облачках, до тех пор, пока не открыла глаза. Кто-то мягко гладил меня по волосам, и это, уверяю, было лучшим успокоительным на всем белом свете. И только я могла превратить это умиротворение в панику.

– Что ты тут делаешь?

Свет был погашен, но мне и не нужно было видеть, чтобы знать, кто кроме меня здесь находится.

– Не хотел разбудить. Прости.

Нащупав на стене включатель, я нажала его и, свет разлился по помещению, больно ударяя в глаза.

– Я задала вопрос.

– Переоденься, мы уходим.

Максим встал с дивана и подошел ко мне, я почти не шелохнулась.

– Я никуда с тобой не пойду.

– А я не могу тебя тут оставить. Переоденься. Пожалуйста.

Я прыснула и отступила назад, когда его рука почти добралась до моего лица.

– Зачем? Разве тебе не нравится? – Я покрутилась на месте, делая все более глупым и раздражительным. На мне были все те же маленькие шорты и топ, на лице Максима не поменялось ничего, он, по прежнему, угрюмо смотрел мне в лицо. – Разве у тебя уже не встал? Это ведь все о чем ты думаешь, правда? – Я вернулась к нему, и заметила, как дернулся его кадык.

– Я никогда не скрывал, что хочу тебя. Ничего не изменилось. Но я пришел не за этим.

– Зачем?

– Забрать тебя домой.

– Домой. – Я рассмеялась. – Ты шутишь?

– Нет. – Кажется, он действительно, говорил серьезно.

– О чем ты вообще думаешь? О чем ты думал всю эту неделю? Нет, я не хочу знать. Выйди. Я переоденусь и уберусь отсюда.

Я принялась мельтешить по комнате в поиске своих вещей, и разум был настолько рассеян, что я даже не понимала, что делаю.

– Кира. – Он попытался поймать меня за руку, но я вырвалась.

– Нет. Ты делаешь, мне больно, ясно? – Я обернулась, уставилась на мужчину, позволяя слезам скользнуть по щекам. И я не имела ввиду физическую боль, хотя, иногда и казалось, словно нет разницы.

Максим шагнул ближе, и сжал мое лицо в своих руках. Он был растерян, как и я, но смотрел словно сквозь мою стену, которая вот-вот готова была рухнуть.