Ты мой закат, ты мой рассвет (СИ)

И мы до сих пор ни разу не завели разговор о том. что ее первые анализы даже врач пока не берется комментировать. А я. кажется, скоро начну кидаться на любого, кто еще хоть раз скажет, что нужно верить и надеяться на лучшее.

Потому что и так верю.

Как никогда в жизни не верил вообще ни во что.

Пока я занимается разукрашиванием горы не самых идеальных в мире пряников -то, что это песочный человек, я понял исключительно по Х-образной форме фигурки - я усаживаюсь с противоположной стороны стола, включаю планшет и пересматриваю участки в моей деревеньке.

Те, что побольше моего раза в два. А лучше в три.

Потому что пока не вставал вопрос о большой семье, мой дом меня вполне устраивал: уютны, тихий, спокойный. А если предположить, что через уже семь месяцев в нем появится орущий Горох, которому будет нужна своя спальня, а Йени, судя по всему, первое время не обойтись без помощи матери, места оказывается не так уж и много. Плюс ребенку нужно будет где-то играть. И во дворе хорошо бы разбить небольшую площадку. И еще сакуру посадить за домом, которая кустовая и когда цветет - пахнет так, что даже у меня, старого циника, на душе хорошо.

Проблема в том, что пока у меня нет и близко нужной суммы. Кое-что отложено на ремонт и тюнинг «ведерка», кое-что я собирал на покупку «мини», но раз у Йени есть машина - кстати, нужно будет выбрать выходные и сгонять за ее «Порше» в Первопрестольную - то эти деньги можно тоже пустить в дело. Есть небольшие сбережения, но все это - капля в море. А строительством лучше заняться сразу как придет потепление. Чтобы к осени у нас был готов дом с хотя бы минимальными отделочными работами и всеми удобствами. Тогда уже потихоньку можно начать его облагораживать. Кажется, Очкарика хлебом не корми - дай только сшить какую-то забавную хрень, что-то куда-то прикрепить и прикрутить.

Она даже как-то умудрилась купить стеклянный шар со снегом и буквально вчера торжественно вперла его на полочку над телевизором. Сказала, что теперь у нашей семьи будет традиция: каждый год будем покупать новый шар. Только носом шмыгнула, что у нас нет камина, а то бы шарам на полке сверху было самое место.

Так что я, как могу, пока Очкарик, от усердия выставив кончик носа, заканчивает с пряниками, набрасываю примерный эскиз дома, где камин будет на первом этаже в большой гостиной. Художник я как тот Незнайка из книжки, но хоть не на пальцах показывать - и то хорошо.

— Я закончила! - торжественно сообщает жена и кладет на застеленную пергаментом кондитерскую решетку последний пряник. - Теперь они подсохнут и можно украшать елку. Что ты там рисуешь, мужчина?

— Схему следствия, - говорю первое, что приходит в голову, и быстро выключаю планшет, пока моя замороченная писательница не сунула туда свой любопытный

нос.

Я пока не готов это обсуждать.

Потому что, как Очкарик шьёт для успокоения свое одеяло, так и я для успокоения и какой-то внутренней стабильности схватился за эту идею.

Никогда не был суеверным.

А сейчас только и остается, что верить в хорошие мысли, которые притянут хорошую судьбу для нас обоих.

Глава тридцатая: Йен

Бабушка, тетя Лариса с мужем и двумя дочками-близняшками чуть младше меня, и тетя Оля с новым мужем, приезжают около семи вечера. Я слышу, как отчаянно лают овчарки, когда к дому подъезжает пара автомобилей, и Антон со вздохом открывает дверь, пропуская меня на крыльцо.

Прохожу мимо, цепляю пальцами его ладонь, и мы пересматриваемся, посылая друг другу безмолвные сигналы: мой - с бесконечной благодарностью за то, что пошел на это ради меня, и его - поддерживающий и слегка ироничный.

На своей территории мой майор точно не даст нас в обиду.

И не исключено, что при первом же проколе моих родственников пошлет их прямо и вполне конкретно.

А еще мы договорились не объявлять никому о моем «интересном положении». И держать эту новость в тайне так долго, как только получится. Хотя, конечно, если не случится чудо и мой токсикоз не затихнет на этих пару дней, все и так станет ясно. Вряд ли кто-то поверит в историю об испорченном стейке, когда в исходных данных есть молодая семья из женщины и мужчины как раз того возраста, когда им пора становиться родителями.

Бабушка идет первой. Для своих лет она тот еще стойкий солдатик, и никакой суровый снег и метель ей не помеха. Успевает подойти ко мне, пристально заглянуть в глаза и недовольно покачать головой. Прекрасно понимаю, что выгляжу ужасно - каждое утро смотрюсь в зеркало с надеждой хоть на какое-то просветление, но там все та же бедная серая моль с впалыми щеками и здоровенными, как у пришельца, глазищами.

— Вид у тебя точно не как у Снегурочки, - говорит бабушка и через плечо смотрит на Антона, который идет к нам, здоровается и забирает сумки у тети Ларисы, потому что ее муж и так чуть не ломается под весом огромных сумок, пока близняшки жмутся около машины, облаянные овчарками.

— Добро пожаловать, - очень старается Антон и даже безропотно терпит пока бабуля осмотрит и его тоже, и «вручит» поцелуй в лоб. - Наш дом - ваш дом.