Ты мой закат, ты мой рассвет (СИ)

Срываю тормоза.

Трахаю ее сильнее, наращиваю темп. Она такая маленькая, что вколачивается телом в пол. Одежда, которая была нашим «матрасом» уже вообще хер знает где.

— Еще, - стонет, уже не вырывая свои руки из моего захвата. Вся растянута подо мной. Как на пыточной доске. Задвигаю бедра, рву тишину ее громким криком.

Долблю ее как ненормальный: сильно, с упором и нажимом.

Терпение рвется, когда она начинает дрожать. Всхлипывает. Судорожно втягивает живот. Вытягивает гортанный стон оргазма, в котором для меня - последняя искра до ядерного взрыва.

Мы кончаем почти в унисон.

Мои последние толчки уже бесконтрольные, нервные и плавные одновременно. Перед глазами все разноцветное, как в мультике.

Расслабляю хватку, и Очкарик пользуется возможностью, обвивая мою шею руками, притягивая к себе.

Упираюсь мокрым лбом ей ключицу.

— Малыш, на хрен нам кровать? - посмеиваюсь устало и расслабленно.

Она, как нашего кота, чешет меня за ухом, и я чувствую беззвучный смех в ее груди.

— Чтобы я сидела там со своим маленьким ноутбуком и писала книги. Все-таки она стоила всего этого.

С самого начала.

Глава шестидесятая: Йен

— Ты точно можешь с ней остаться? - Я немного нервно покусываю краешек большого пальца и потихоньку поправляю одеяльце Аси, которую Антон держит уже уверенно, одной рукой, второй впихивая мне в руку зонт-трость.

Сентябрь начался только вчера, а дожди зарядили еще две недели назад, и даже если утром выходит солнышко, скорее всего после обеда будет ливень стеной, причем холодный и колючий как будто уже конец ноября.

Хорошо, что мы с моим майором любим сырость.

Тем более, когда в нашем гнезде есть целых два камина, полы с подогревом и пара теплых шкур, сшитых из нескольких овчин, на которых любит поваляться каждый член нашей семьи. И даже маленькая Ася.

— Зонт, Очкарик. - Муж ждет, пока я перевешу его через локоть, и выразительно теснит к двери. - Езжай уже на свой бал, Золушка, мы справимся. Да, Ась?

Он потирает дочке маленький нос-пуговицу, и она неуверенно изображает что-то похожее на улыбку. Я не знаю, возможно, это просто мои фантазии и иллюзии, потому что дочка развивается с небольшой задержкой, как и все недоношенные дети, но наш врач не устает нахваливать ее стойкость и упрямство.

А я думаю, что это гены. Папины. Его невозможный характер. Уже проявляется во всем: если дочка решила, что есть она не хочет, а хочет спать - разбудить ее невозможно и накормить тоже.

Сегодня первый раз, когда я оставлю их только вдвоем. На целые выходные.

У меня самолет в Москву и участие в книжном форуме, на котором у меня целое небольшое выступление с темой «Как вдохнуть жизнь в книжного героя?»

Ужасно волнуюсь по обоим поводам.

— Может, к черту форум? - до сих пор сомневаюсь я.

— Женщина, - Антон хмурится. Не в шутку, а очень даже всерьез. - Я знаю, что это для тебя важно. Я хочу, чтобы ты туда поехала. Я хочу, в коне концов, увидеть тебя по телеку и сказать мужикам на работе, что женат на звезде! И я не рукожоп, чтобы не справиться с собственным ребенком.

Он справляется на двести процентов.

В некоторых вещах даже лучше, чем я.

Я целую их обоих, беру сумку и, стараясь не оглядываться, выхожу из дома. Если хоть чуть-чуть поверну голову - уйти не смогу.

Такси уже ждет, и всю дорогу до аэропорта я пытаюсь сделать вид, что читаю, хоть мысли то и дело «убегают» в сторону дома.

И раньше была домашней тихоней, а теперь чувствую себя человеком, который собрался ехать без рук, ног и сердца.

На удивление успеваю приехать за час до посадки и оставшееся время решаю провести в кафе. Тем более, что я не очень довольна тезисами своего выступления

— хоть это будет скорее блиц в форме «вопрос-ответ» - и как раз можно попытаться поработать над более интересной подачей.

Но как только открываю блокнот, начинает звонить телефон.

Прямо хочется, чтобы это был Антон; сказал, что они уже по мне скучают, что без меня никак и вообще накомандовал возвращаться домой. Хоть это и из области фантастики: муж любит, когда я занята делом, и дает мне возможность развиваться. А мне это нужно, даже если часть меня требует вернуться домой.

На экране имя Вадика

В последний раз мы разговаривали... В тот день, когда он пришел ко мне в больницу и снова нес какую-то чушь.

Не буду брать трубку.

Не хочу, чтобы проблемы его личной жизни снова стали поводом непрозрачно намекнуть мне на какие-то черные секреты и заговоры за спиной.

Но Вадик звонит снова и снова, а когда я беру телефон, чтобы заблокировать номер, перед глазами всплывает входящее сообщение: 

Сначала мне кажется, что он просто ошибся номером.

Зачем, спустя столько времени молчания и полной ясности в том, что наше общение больше невозможно ни в каком формате, он вдруг пишет мне эту абракадабру? Может, они снова что-то не поделили, Вадик закинулся антидепрессантами - у него, как и у меня раньше, проблемы с этим - и уже не соображает, кому звонит и что несет.