О том, что Вика во второй раз стала матерью, я узнала еще месяц назад от мамы. Она как-то обмолвилась, что ей звонила Анечка. В отличие от всего остального семейства, с ней моя мама немного поддерживает связь, потому что они всегда были близкими подругами. Ну а то, что отец вроде как Вадик, я догадалась потому что он сам говорил, что они пытаются начать все с начала.
Возможно, снова поссорились - и у него срыв на нервной почве? Теперь я точно знаю, что Вика не умеет прощать, зато отлично умеет находить самое уязвимое место и бить в спину.
Но Вадик присылает еще одно сообщение:
Прикусываю губу.
Трусливо выключаю звук и переворачиваю телефон экраном вниз.
Потом кладу сверху блокнот Как будто телефон оживет и начнет трубить на все кафе, что тут сидит трусиха, у которой дрожат руки и ноги, и которая вдруг вспоминает, что прятать голову в песок - не такая уж плохая идея.
Что-то крутится в голове. Какой-то разговор. Отголоски и слова.
Он говорил с кем-то по имени Вика в тот вечер. И речь шла о каком-то ребенке.
Что Антон тогда сказал? «Это не мой ребенок?» «Не беспокой меня этим ребенком?»
Хочется постучать себя по лбу. но это вряд ли поможет вспомнить. Пересиливаю себя, беру телефон - Вадик названивает снова и снова. Я могу просто заблокировать его.
Зарыть эту историю, какой бы темной она ни была, и не давать ей шанса испачкать мою только-только начавшую налаживаться жизнь.
Но... Это неправильно.
Это будет грызть меня теперь.
Как же он сказал?
«Я не имею отношения к твоему ребенку?»
— Вадик? - прикладываю телефон к уху так сильно, как будто он ожил и начал вырываться. - У меня самолет через полчаса. Я в Пулково. В двух словах - зачем ты снова мне звонишь? Почему не оставишь в покое?
На том конце связи длинная пауза и вздох, как будто висельнику перерезали веревку за секунду до того, как петля затянулась в смертельный узел.
— Потому что не хочу, чтобы ты была такой же слепой, как и я
— У меня все хорошо, Вадик. Больше не звони мне и оставь в покое. - Поджимаю губы, потому что на самом деле хочу спросить совсем о другом.
— Они виделись, Йени. Они созванивались. Я забрал ее телефон. И если ты включишь голову и вспомнишь математику за первый класс, то сможешь посчитать.
Я уже посчитала.
Против собственной воли - посчитала.
— Нам нужно увидеться, Йени, - просит Вадик.
— Нет. Вадик, больше не звони мне. Я ответила на звонок только чтобы сказать: это наш последний разговор. Совсем последний. Ваши с Викой отношения меня не интересуют. И не лезь с этим дерьмом в мою жизнь!
Мужчина и женщина за соседним столом неодобрительно косятся в мою сторону.
— Куда ты летишь? Когда вернешься?
— Господи, ты слышал, что я тебе сказала? - стараюсь держать себя в руках.
— Они виделись, Йен! - орет Вадик. - Хватит быть слепой! Встреться со мной, просто посмотри на то, что я тебе покажу. Ты... все поймешь.
— Нет. - «Нет, нет, нет, нет!..» Он не может этого видеть, но я нервно мотаю головой.
— Если ты так уверена, что это невозможно, то почему боишься?!
Потому что помню то утро И машину.
И женщину.
И разбитые елочные шары на снегу.
Я немного отодвигаю телефон он уха.
Смотрю на экран, как будто там могут быть какие-то подсказки. Вдруг сейчас выскочит встроенная тайная функция распознания вранья в голосе и шепнет: «Он просто расстроен, это говорит гнев, это неправда». Но никаких подсказок нет.
Вика пообещала тогда, что заберет моего мужчину взамен своего.
Вика - с ее красивым лицом, красивым телом, умением завоевывать мужчин одним взглядом или улыбкой.
А мы с Антоном начали как партнеры.
Он был в своем праве, если бы захотел завести женщину на стороне. Потому что наш брак строился не на любви и клятвах верности.
Но даже если бы...
Я сглатываю, снова прижимаю телефон к уху.
— Вадик, прости, но у меня будут очень напряженные выходные. Ты очень не вовремя позвонил.
— Йени, ты меня совсем не услышала?
— Я наберу тебя, когда вернусь. Постарайся, пожалуйста, не злоупотреблять ты сам знаешь чем.
Он как будто сдается: глубоко дышит, словно после быстрого бега. Что-то бормочет, но я не стараюсь разобрать слова. Мне кажется, он снова теряет себя. Как зимой, когда писал мне длинные сообщения об одиночестве, потерях и чувстве ненужности этому миру. Я поддерживала его как могла, потому что когда-то и сама прошла через подобное: мне тоже казалось, что этот мир сделал все, чтобы доказать мне, как я бесполезна.
— Ты очень дорога мне, Йени.
Это искренне. Я знаю Вадика достаточно хорошо, чтобы знать, когда он говорит правду.
Хотя, кажется, как раз он никогда мне не врал.
— Вадик, тебе нужна помощь специалиста. Я могу...
— Мне нужна только ты, - резко и нервно перебивает он. - Никто больше.
— Я позвоню, - отвечаю скороговоркой и заканчиваю разговор. Прячу телефон в сумку.
Не хочу об этом думать.
Но я не знаю, что делать, чтобы заставить мысли замолчать. И что делать - тоже не знаю.
Глава шестьдесят первая: Йен
Много раз в жизни работа и книги спасали меня от реальности.
Когда все вокруг плохо и летит к черту - работай.