Ты моя, девочка! (СИ)

У него отвратительный смех. Он чешет свою полу седую бороду, исподлобья меня изучая. Нет, он точно маньяк. А ещё про отца Алекса говорит так, словно… Ах, да! Точно! Неужели это он тот друг, который старшего Гордеева подставляет? О, Боже…

— Вы сделали, да? Вы подставили его? — с каждым словом всё сильнее злюсь.

Хочу вцепиться в этого гада и расцарапать его морду долбаную. Самодовольную. Я сейчас зла больше всего из-за малыша, а Алекс вдвойне! Я даже не представляю, что будет, если Гордеев его найдёт. Порвёт! Задушит! Отомстит за малыша и за меня!

— А кто ещё? Хочешь расскажу, как всё началось? — говорит, демонстрируя свою самодовольную ухмыльку. Неужели всё расскажет? Может попытаться его разговорить?

— И как? Как человек может подставить своего друга? Нет, ну о чём я… — сжимаю до боли челюсть, вспоминая тот день, — Убить ещё неродившегося малыша, для тебя как щелкнуть пальцами. А если на кону большие бабки, то не только подставить, так ещё и убить брата родного можно, так?

Перехожу на ты, забывая о его возрасте. Отбрасывая в сторону свою воспитанность, разговорилась с ним как с ровесником. Этот человек не достоин уважения!

— Не-а. Убивать его я не хочу. А как же бабки получу? Твой Саша даст? Не-е-е, — злится и я вижу его кулаки, сжавшие до побелевших костяшек. — Он не такой уж глупый, каким я его считал. Из-за него мне приходится прятаться, даже на отца наплевал! Менты меня всюду ищут.

— А ты думал с рук сойдёт? — вопросительно бровь приподнимаю и нервно смеюсь. Боже, куда делся страх?

— Ты не боишься меня? А напрасно! Думаешь, если Саня увидит твои обнажённые фотографии с другим, например… с Николаем или же со мной, то простит тебя? Будет снова ухаживать? Дарить ценные подарки? — кивает на мою шею, где цепочка с кулоном висят, подаренные Алексом, — Любить в конце концов?

— А ты думаешь он тебе поверит?

— Отец поверил, ещё много лет назад, — ржёт как конь, а у меня холодный пот по позвоночнику течёт. Дрожь по телу рассыпается. — Подумал, застрелил его… — замолкает, понимая, что ляпнул лишнего.

Тот человек не умер! Они просто устроили ему ловушку!

А также он отправил снимки матери Алекса его отцу. А тот поверил в измену. Да, теперь пазлы складываются, потихоньку картинка образовывается. Вспоминаю слова Гордеева: "когда изменяет родной человек", я знала, что он говорил про мать, но что именно произошло, я понятия не имела. Этот сукин сын просто обманул их. Подставил. Все обвинили её… А что произошло дальше? Что с ней случилось?

— Подлец! — повышаю тон, злобно выплёвываю ему в лицо. — Зачем? За что?

— Я ему обещал, что однажды ты будешь моей тенью. Потеряешь всё. А он не верил! — скрипит зубами, рядом стоявший стул пиная, который с грохотом валится на пол. Вздрагиваю от неожиданности.

Он действительно ненормальный. Психованный. Больной человек.

— Господи… Что с матерью Алекса? Что с ней произошло? Она то что тебе сделала? Сукин сын?!

— А ты мне нравишься, — он снова хохочет и теперь мне не по себе становится. Нужно же как-то добраться до телефона. Позвонить Алексу… Но как? — Мать покончила собой, а потом я устроил ему встречу с тем человеком — "мужчиной" его жены. Знаешь, в тот день и Саня снимки увидел. Но не поверил. Бедная женщина… — кривит губы, словно ему жалко стало, но ни капли сожаления не вижу в его глазах. — Она даже не стала его убеждать в ином, чего я совсем не ожидал. Прям облегчила мне задание. В тот день с Саней тоже поссорились, он умолял, чтобы она рассказала правду, но… Не смогла. Ведь знала… Я не бросаю слова на ветер. Рано или поздно это должно было случится. Она… Слабая женщина…

Как можно быть таким чудовищем. С каждым его словом мурашки по коже рассыпаются, а ему плевать! Он не сожалеет о сделанном. О том, что разрушил счастливую семью. Из-за него умерла мать Алекса, и отец потерялся…

Он смеётся. Громко хохочет руки об руку протирая. В голубых глазах столько зла. Ненависти. Он настроен на одно — уничтожить Гордеевых и точка! Но он не добьётся!

— А совесть не мучает? — шиплю змеёй. — Ах, какая там совесть у убийцы? Больше ты ничего не добьёшься! Алекс верит своему отцу и будет до конца за его спиной! — кричу не в силах остановиться.

— Это пока! — он снова прерывает меня, не даёт возможности продолжить, — Пару фоток, и Петя подумал, что его сын наркоман. — издевательски ухмыляется. — Снимки с женщинами… Каждый день с одной… Не-не-не, даже с двумя, с тремя одновременно…

Ревность выстреливает в голову. Сердце. Я не верю его словам, не хочу верить, но как только представляю себе ту картину — Алекса с другими женщинами, так сразу сердце в груди сжимается.

"Очнись, Женя! Он тебя провоцирует! Против Гордеева настраивает!" — кричит сознание.

— Пошёл вон! — выкрикиваю и за секунду бросаюсь к шкафу и достаю оттуда нож, — Я сказала вон, или пенай на себя! Убью!

Он отстраняется, словно зверь, готовится нападению. Он раздавит меня, если захочет что-либо сделать, но я всё равно делаю шаг вперёд.