Ты - Моя Любовь

Пока Лика усердно тренировалась, она не понимала. Рьяно репетировала каждый день, как учили. Ничего не обдумывая и особо не задумываясь. Затем вошла в образ молоденькой Жизель и исполнила беззаботный танец, как и просил ее Феликс. И пусть не все движения Лики были грациозны и до конца технически верно выполнены, все же сказался слишком большой перерыв. Однако только что, в загородном доме Феликса, в отдельно отведенной для ее занятий комнате, станцевав партию Жизель, Лика соприкоснулась с чем-то чистым, светлым, божественным, с тем, чего была лишена слишком долгое время и чего отчаянно желала.

Никогда больше Лика не станцует на сцене театра. Никогда больше не будет балета в ее жизни. Кончено. Жестоко отнята судьбой ее заветная мечта, ее жизнь. В клочья разодрана. Уже не залатаешь, не склеишь и не вернешь. В прошлом Лика жила балетом. Отдавала всю себя репетициям и выступлениям. А потом…

Теперь ее жизнь пуста и бессмысленна. Отнято у Лики все то, что было самым главным, самым ценным: Маруся и балет. Когда умерла ее принцесса, у Лики словно вырвали сердце, а отказ от балета… от нее отодрали душу. Вынули и растоптали, заставляя исполнять стриптиз вместо балетных па. Нет, она ни о чем не жалеет. И даже сейчас, если бы была возможность возвратиться, отказалась бы вновь от выступлений только ради того, чтобы спасти свою драгоценную дочурку. Однако Маруся мертва, а мечта о балете вдребезги разбилась о жестокую реальность ее поганой жизни.

— Ты зачем это сделал? Ты зачем меня заставил? ― дрожащими губами спросила она Феликса. Лику начало трясти, как в ознобе.

— Лика… ― Феликс быстро подошел к женщине и притянул к себе, обнимая ее за плечи. Лика с силой оттолкнула его от себя, ударив кулаком в грудь.

— Ты садист, да? Ты специально? ― орала она ему, из ее глаз текли слезы. Слишком жестоко с его стороны принудить ее вновь почувствовать неописуемую радость и безмерный восторг от исполнения танцевального номера, прекрасные, светлые чувства, которые в прошлом постоянно присутствовали в жизни Лики и наполняли ее истинным смыслом.

Невыносимая скорбь разъедала Лику изнутри и отдавала острой болью в горле, словно ей было мало терзать только душу женщины. Лике физически невыносимо было стоять перед ним и осознавать, как умирает ее сокровенная мечта. Ее тело сотрясалось от нескончаемых рыданий.

— Лика, посмотри на меня, ― попросил мужчина. Она подняла на него тяжелый взгляд и с глубокой обидой посмотрела в его черные как смоль глаза. Зачем он так с ней? Для чего? Это какая-то изощренная форма морального садизма? Разве Феликс не понимает, что она и думать забыла о балете, чтобы не свихнуться, в очередной раз раздеваясь и прогибаясь под очередного клиента? Разве он не осознает, насколько Лике тяжело было окунуться в эту ублюдскую грязь и замарать собственные принципы и ценности? Как он мог так с ней поступить?! Да лучше бы пристрелил! Со злости Лика еще раз его стукнула.

— Лика, успокойся, ― прикрикнул Феликс и с силой тряхнул ее за плечи. В ту же секунду Лика замерла, словно ожидая, что он сейчас нанесет удар. Феликс, заметя ее реакцию, громко чертыхнулся. ― Услышь меня! ― он схватил ее за подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза. ― Больше не будет проституции. Не будет боли. Я обещаю.

— Ты не можешь этого обещать. Никто не может, ― Лика отчаянно замотала головой. Она ему не верила. Лика никому больше не верила. Разве можно после того, что с ней произошло, хоть кому-то начать доверять?!

— Слово даю. Я не позволю. Я буду рядом, ― настаивал Феликс. Как же отчаянно хотелось ему поверить, но Лика вынесла из прошлого опыта: чудес не бывает.

— Я тебе не верю, ― заорала Лика, вырвалась из его объятий и попыталась убежать. Феликс быстро схватил ее, снова прижал к своей груди и стал гладить по голове. Она же бессильно размахивала руками, стараясь больнее его ударить. Однако куда ей тягаться с этим стальным человеком! Она больше причиняла боли себе, оббивая тонкие изящные пальцы об его крепкие стальные мышцы.

— Хватит! ― рявкнул на нее Феликс. Лика тут же успокоилась и вновь съежилась. ― Да твою ж… Девочка, посмотри на меня, ― Лика затравленно глядела куда-то в одну точку на уровне его груди, не смея взглянуть выше. ― Лика, посмотри на меня, ― потребовал он. Она беспомощно подняла на него испуганные глаза. ― Я не сделаю тебе больно. Никогда. Я тебе клянусь.

Феликс прекрасно понял: что бы он ни говорил, как бы ни убеждал, Лика не успокоится и не перестанет бояться. По большому счету ее доверие ему не нужно. Только безмерно раздражал ее рефлекторный испуг. А в доме у Минаева была смелая, нож в руки брала, дралась до последнего. А теперь что? Как безвольный хорек, зажалась и дрожит от ужаса в его объятиях.