Ты — моя нежность

– Брат? Я думала, ты единственный сын у родителей.

– Отец оставил мать вскоре после моего рождения. Ушёл к своей молоденькой секретарше, и через год в новой семье у него родился сын, – жёстко пояснил.

С замиранием сердца слушала его откровение. Несмотря на внешнюю сдержанность ему было больно об этом говорить.

– Я был студентом, когда он нашёл меня и предложил дружить. Зла на него я не держал, глупо было винить его за проступки своего отца. Мы действительно сдружились, были похожи не только внешне, но и цели в жизни преследовали одинаковые. У нас были общие интересы… А потом я стал зарабатывать большие деньги… Тем временем попытки Вадима развивать свой бизнес были обречены на провал. Он постоянно предпринимал шаги, которые тянули его на дно. Я старался его поддерживать… и не только по-дружески, но и решать некоторые проблемы – мои юристы и финансисты консультировали его, давали дельные советы, которыми он пренебрегал. В итоге он обанкротился и задолжал банкам крупные деньги. Обозлился на весь мир…

– И на тебя? Поэтому он решил тебя убить? – выдала с трудом.

– Это была зависть, Настя. Простая человеческая зависть, но такая ярая, что она лишила его разума.

– Что с ним в итоге стало?

– Он мёртв, – безэмоционально сказал Влад. – Его кончили на зоне, где он мотал срок за организацию покушения на мою жизнь.

Глава 42

«Мы можем поговорить?»

Не сосчитать, сколько раз я печатала эти три слова, но так и не решилась их отправить. Каждый раз находила предлог, чтобы свернуть сообщение, оставляла нелёгкую задачу на завтра. А на следующий день прикрывалась делами, в очередной раз оттягивая время. И так по кругу. Но правда оказалась до простоты банальной – мне смелости не хватало связаться с Петрой.

Для себя я давно поняла простую, но очень важную вещь: разговор с бывшей невестой Влада – это единственное недостающее звено, которое должно соединить меня с тем самым чувством всеобъемлющего умиротворения и спокойствия. Вину перед Петрой я всё ещё ощущала, и с каждым днём это усугубляло моё мрачное состояние. От Влада, естественно, это не укрылось. Он вообще был очень внимательным ко всему, что касалось меня и Алисы, и замечал даже малейшие детали, а удручённое настроение, в которое я изредка впадала, тем более. И, когда я всё-таки открыла ему причину, он меня поддержал.

– Если ты действительно чувствуешь в этом необходимость, то поговори с Петрой. Вам есть что друг другу сказать.

Тем же вечером я отправила ей сообщение, но ответа удостоилась лишь через три дня, в течение которых извела себя настолько, что уже не могла контролировать своё уныние. Оно негативно сказывалось на домашней атмосфере, и это было несправедливо по отношению к Владу и Алисе – они не должны проходить через это вместе со мной.

Когда получила короткий ответ от Петры, почувствовала временное облегчение, внутренне собралась и сделала всё возможное, чтобы вернуть ощущение былой непринуждённости и лёгкости в нашем доме.

***

Встречу Петра назначила в своём любимом кафе недалеко от галереи. Когда я вошла внутрь, на меня нахлынули приятные воспоминания из прошлой жизни, когда я забегала сюда во время обеда, чтобы выпить ароматный кофе и полакомиться фисташковым чизкейком.

Бывшую начальницу заметила сразу – склонившись над чашкой, она размешивала в ней сахар и о чем-то крепко задумалась. Её светлые гладкие волосы прикрывали лицо, и я не понимала, в каком она настроении. И только когда я подошла ближе и отодвинула стул, чтобы присесть напротив неё, Петра вскинула голову.

Она всегда выглядела безупречно и изысканно в любой ситуации, даже когда на душе у неё было неспокойно – это родительское воспитание и врождённая сдержанность сказывались. Опуститься до колкостей не в духе Петры, поэтому я думала, что наш разговор пройдёт спокойно.

– Через полчаса у меня назначена встреча с клиентом, – в обход приветствию начала она, стирая короткой фразой моё былое убеждение.

– Я постараюсь не отнимать у тебя много времени, – обескуражено ответила.

– Прекрасно, Настя, – Петра кивнула и кончиком салфетки коснулась иголка губ. Она взглянула на тонкое запястье, проверяя время. – В таком случае я тебя слушаю, не хочу опаздывать на встречу.

Неуверенность сковывала настолько, что я потеряла дар речи. Не знала, с чего начать. Спас подошедший официант, и, пока я на автомате заказывала любимую арабику и кусок чизкейка, мне удалось немного сосредоточиться на словах, которые я тихо произнесла.

– Я хотела попросить у тебя прощение, Петра.

Между нами повисла гнетущая тишина, сквозь которую даже гул посетителей и приглушённая музыка чилаут не пробивались. Мы непрерывно смотрели друг на друга, и сейчас я заметила тщательно замазанные тональным кремом тёмные круги под глазами. Искусный макияж тоже не справлялся с болезненной бледностью. Потухший взгляд – ответ на многие мои вопросы.