Ты - моя половинка

— Не пора поменять повязку на твоей ране?

- Только если у тебя есть непреодолимое желание полюбоваться моей задницей, — отозвался он.

— Сколько тебе лет? — Она шарила в его рюкзаке в поисках аптечки.

— Тридцать, — ответил тот.

- Понятно, — глубокомысленно проговорила Эй Джей. — Сдергивай штанишки.

— И что это, интересно, тебе понятно? — Майкл послушно расстегивал ремень, видя в ее руке пузырек с перекисью водорода и тюбик бактерицидной мази.

- Тридцать — это же два раза по пятнадцать. В тебе уживаются два озабоченных подростка. Отсюда все эти дурацкие шуточки, которыми ты рассчитываешь меня смутить. Но не забывай, что я долгое время помогала своему мужу управляться именно с такими сложными юнцами.

— Ты говоришь, как мой отец. По аналогичной причине он отослал меня в военное училище в воспитательных целях. В ту пору мне было именно пятнадцать.

— Должно быть, у твоего отца были веские на то основания. Ты был сложным подростком?

— Он так считал. Впрочем, не он один. По мнению некоторых, подростковый нигилизм -

серьезная проблема, если не преступление... Мой брат Джейкоб говаривал, что такого балбеса, как я, уже ничто не перевоспитает - ни военная школа, ни карцер, ни розги. Шутил, конечно. Но я был мальчиком «Сделай Наоборот». Если кто-то советовал повернуть направо, я однозначно сворачивал налево. Не удивительно, что теперь я лежу подзвездным небом, на одном пледе с вдовой миссионера, которая заботливо обмывает мою ягодицу.

- Бедро, - уточнила Эй Джей. - Но продолжай свой рассказ, я тебя очень внимательно слушаю, Майкл, — тоном старенькой монахини промолвила она.

- И в католической школе Святого Винсента меня тоже очень не любили, за все мои «подвиги». Поэтому там только обрадовались, когда отец определил меня в армию.

— Понятненько... Нравилось, значит, чувствовать себя аутсайдером. А как же ты потом это превозмог?

- Кто сказал, что я это превозмог? —удивился Майкл.

- Нет?

- Вот еще, - шутливо фыркнул он. - Я мексиканец с материнской стороны и янки с отцовской. Я по определению не могу быть как все. Ко всему этому прибавилась неприязнь ко всем этим мальчикам из богатых семей со вздернутыми носиками, в чистеньких костюмчиках, на воскресной службе...

— Ты до сих пор их ненавидишь? — насмешливо спросила его женщина, безжалостно прижигая перекисью рану

- Да плевать я хотел на этих богатых мальчиков!

- Зачем же вспоминать о них пятнадцать лет спустя? Лицемеров во все времена хватало. Это не причина для того, чтобы отправлять собственную жизнь под откос.

- Спасибо, что объяснила. Как жаль, что в нашей католической школе преподавали только старые грымзы. Будь у меня такая училка, как ты, Алиса, был бы я пай-мальчик.

- Я тоже не была в раннем детстве паинькой, но училась всегда хорошо. А в старших классах стала даже покладистой.

- Я на таких девчонок даже не глядел. Учительские приспешницы, миленькие марионетки. Мне нравились девочки в стиле рок-н-ролл.

- О, представляю! Необузданные, ищущие приключений на свою и чужую голову! — воодушевилась Эй Джей. — Я пришла в колледж выглаженная и благовоспитанная, но не успела его закончить, как меня понесло. Подхватила волна царившего кругом свободолюбия.

- Никогда не поверю, что будущую миссионерку носила какая-то другая волна, кроме безграничного благочестия, — ехидно заметил Майкл.

- Представь себе. Я обрубила все концы. Моя отвязность на некоторое время стала притчей во-языцех... И не ограничивалась бутылкой пива в субботу, как ты мог бы подумать. Жажда свободы и независимости от родительской опеки нашла свой выход, но потом я успокоилась. Дело в том, что я поздний ребенок. С самого раннего детства меня опекали с огромным трепетом, исполняли каждое мое желание.

— Да уж, есть от чего взбеситься, — шутливо посочувствовал Майкл. — Мой отец умер пять лет назад. Умер с чувством выполненного долга. Потому что, в конце концов, именно благодаря отцу я понял, чем хочу заниматься в этой жизни.

— А твоя мама...

— Моя мама... Она в некотором смысле отошла от реальности. Живет в своем собственном мире... В этом ей помогает главным образом алкоголь. Порой она прежняя, но это случается все реже и реже.

— О! Очень жаль. У нее маниакально-депрессивный психоз? Биполярный синдром?

— Впечатлен... Ты знаешь такие термины. Откуда? — удивился Майкл.

- Я педагог по образованию. И прослушала много лекций, посвященных биполярному синдрому. Это гораздо более распространенное расстройство психики, нежели мы привыкли считать. Человеку в одиночку очень сложно с ним справляться...

— Ну, довольно об этом, — подытожил, перебив ее, Майкл. — Давай-ка лучше будем спать.

Эй Джей легла возле Майкла, прижавшись к нему, в непосредственном физическом контакте с его телом, а Майкл, ко всему прочему, поднял руку и обнял женщину, прижимая к себе и объясняя это необходимостью теплосбережения.

Он был героем и убийцей, умницей и лоботрясом. Он был так не похож на Дэна! И он ошибался, полагая, что Дэн погиб, защищая свою жену.