Ты моя самая (СИ)

— Чтобы она не поступила так же, как её предшественница, которая выносила ребёнка и бросила на произвол судьбы, — торопливо оправдывался Дуртахт, потихоньку создавая для себя защитное заклинание: больше он не позволит оборотню причинить себе боль. — Мирра рассказала, что Алекта вернулась на родину по истечении срока обучения в Шагосе, даже чуть позже. И была одна. А других причин, по которым она могла бы отсрочить своё возвращение домой, я не вижу, — продолжал говорить он, не замечая, насколько невнятно и путано звучат его рассуждения.       

На Талэка страшно было смотреть. Оборотень едва сдерживался, чтобы не разорвать окончательно выжившего из ума целителя. 

— А причём здесь какая-то Алекта? — Алаида не поняла ни слова из сказанного.  

— Потому что это был именно он; он помог тогда исчезнуть той, по чьей вине Хакон Берлог стал зверем, — предположил Талэк. — Я ведь прав?! 

— Да, помог! И не о чём не жалею! Был дурак, что раньше не вмешался и позволил мучить девушку, — не стал отпираться целитель, буравя ректора академии ненавидящим взглядом. — Вы же звери! Сами не понимаете, что творите, когда встречаете свои истинные пары и получаете от них отказ.    

— Но это не даёт тебе права принимать такие решения и распоряжаться чужими жизнями! — процедил сквозь зубы Талэк.  

— Да-да, только вы в праве распоряжаться жизнями и свободой своих суженых, — криво усмехнулся Дуртахт.  

Талэк бросился на целителя, но дорогу ему заступила Алаида.  

— Я бы на твоём месте ему голову откусил, — негромко предложил Альрик, гневно скрипя отросшими клыками. 

Друзья Берга уже давно стояли во дворе, но предпочли не вмешиваться.  

— Мать моя волчица! — ошеломлённо пробасил Торольв. — Да кто же из нас больше зверь после этого? — он с осуждением смотрел на целителя.  

— Я сейчас отправляюсь за сыном, и мы вместе поедем на Меотию забирать нашу малышку. Но по возвращении я подниму вопрос перед старейшинами о дальнейшем твоём пребывании в стенах Шагоса, — заявил Талэк.   

— Поступай, как считаешь нужным! — довольно равнодушно проговорил Дуртахт; ему теперь было всё равно, какое примут решение хранители шагосского источника, главное, он облегчил свою душу, и сейчас, впервые за долгие годы, чувствовал себя так, словно с его плеч сняли непосильный груз! — Наверное, я и правда здесь задержался, — невозмутимо кивнул своим мыслям, задумчиво провожая взглядом удаляющихся оборотней, которые, не сговариваясь помчались к Чёрной скале. — Слишком высокой оказалась для меня плата за то, что я сделал!  

Алаида задумчиво посмотрела на целителя и негромко произнесла:  

— Так или иначе однажды нам всем приходится платить за свои слова и поступки! Я бы очень хотела понять тебя, но не могу! — повернулась к своему собеседнику спиной и, не оглядываясь, направилась к замку. 

***   

Берг услышал своих сородичей ещё до того, как они вступили в его лес, но как лежал на шкурах, закинув руки за голову, так и продолжил лежать.  

"Какая ирония судьбы! Теперь это стало и моим развлечением: прислушиваться к посторонним звукам и охотиться на местное зверьё. — Горько усмехнулся. — Как всё же кстати Мирра освободила это место от прежнего хозяина”.  

— Берг, — тихо позвал Талэк.   

— Я чувствую, Алаида снова напекла для меня своих пирогов. — Ноздри Берга трепетали. — Отец, оставь у порога то, что принёс, и уходи.  

— У какого порога? — засмеялся Альрик. — Ты живёшь в пещере. Забыл, что ли?  

— И ты тут? — Берг даже улыбнулся: он был рад услышать своего друга.  

— И я тоже здесь, — отозвался Торольв. — Вышел бы ты к нам, поговорить надо.  

— Я не расположен ни к встречам, ни к беседам, — категорически заявил Берг. 

— Берг, мы собираемся плыть на Меотию. Прямо сейчас готовят боевые корабли. — Талэк говорил ровным тоном. — Ты должен поехать с нами.  

— Отец, ты учил меня, что нельзя принуждать свою суженую к чему-либо, и благодаря твоему совету у меня получилось с ней сблизиться, но этого оказалось недостаточно, она всё равно ушла. — Берг поднялся с лежанки. — Я сотни раз мечтал о том, как нападаю на Меотию, побеждаю злобных воительниц и в качестве трофея забираю Мирру. Потом думал, что будет лучше, если я проберусь туда и по-тихому умыкну свою суженую в одну из тех ночей, когда они поднимаются на эту свою священную гору Аморем по приказу царицы. Но это всё неправильно! Она должна сама захотеть пойти со мной. А сейчас ты мне предлагаешь отправиться на Меотию на боевых кораблях. Да она будет биться в первых рядах против моих воинов, защищая свою землю, свою любимейшую царицу-мать. И никогда по доброй воле не станет моей.  

— Берг, мы плывём не за Миррой, а за твоей дочерью, которая живёт в Нижнем городе, — спокойно объяснил Талэк, а его сердце пело от радости: впервые за долгое время Берг сам вышел из пещеры и в его глазах разгорался интерес. — Малышка должна воспитываться среди своих сородичей. Мы должны научить её всему, что знаем сами. 

— Когда отплываем, отец? — спросил Берг, решительно направляясь по тропе в сторону академии.  

— Сейчас, — ответил Талэк, догоняя сына и довольно улыбаясь.  

***  

Кифийская Империя. Меотия. Нижний город. Порт