Ты - моя! (СИ)

Девушка ведет попкой, чувствуя прижавшуюся к ней каменную плоть, и Элайджа подается бедрами вперед, так, что головка члена скользит по нежной коже, отчего Лив выгибает спину, разводя в сторону бедра. Она совершенно бесстыдно предлагает ему себя, не скрывая своего желания, и Майклсон скользит ладонью между их телами, наполняя двумя пальцами жаркое лоно, давно готовое его принять.

Оливия ерзает, насаживается на них, сопровождая свои движения томными стонами, пока мужчина двигает ладонью в ее промежности, а его губы оставляют темные засосы на тонких плечах.

— Хочу тебя, — сладко тянет она, — хочу тебя, Элайджа.

Майклсон улыбается, чувствуя, что любимая совсем близка к пику, думая о том, как еще сильнее распалить ее вожделение, но тут маленькая ладонь отводит его руку, и он чувствует тонкие пальцы на своем члене, а после Лив насаживается на него, придерживая за основание, и ее тесное лоно принимает его плоть. Ощущения их единения настолько полные, что Элайджа, немного удивленный проявленным нетерпением любимой, не сразу начинает двигаться.

— Тебе нравится так, синеглазка? — низким голосом шепчет он в покрасневшее ушко, — нравится, когда я в тебе?

Оливия тихо стонет в ответ что-то неразборчивое, и Майклсон, воодушевленный такой реакцией, закидывает ее ножку на себя, и подается вперед, входя в нее полностью.

— Так ведь лучше, правда? — уверенно тянет он, разводя еще шире девичьи бедра, облегчая себе доступ и заполняя жаркое лоно до самого основания.

Лив тяжело дышит, по ее телу проходит волна крупной дрожи, и Элайджа делает первый сильный толчок, размашисто вбиваясь в нежное тело любимой, которая встречает его глубокое проникновение хриплым вскриком. Майклсон повторяет движения, постепенно наращивая темп, и Оливия уже не сдерживается, полностью отдаваясь на волю любимого. Она громко стонет, кусает алые губки, пока Элайджа берет ее властно и немного грубо, и его член раз разом растягивает тесное лоно, подводя Лив все ближе к краю пропасти, куда она устремляется, стоит мужчине скользнуть свободной ладонью к низу ее живота, надавливая на набухший клитор.

— Я люблю тебя, — стонет она, — люблю…

Ее лоно пульсирует, тесно сжимая мужскую плоть, и Майклсон следует за возлюбленной, изливаясь в оглушающей оргазме. Все вокруг сливается в одну яркую карусель, и он тонет в наслаждении, сильнее которого кажется не испытывал прежде.

Лив обессиленно падает на живот, и Элайджа накрывает ее собой, все еще не выходя из дрожащего тела. Проходит больше минуты, прежде чем он, наконец, придя в себя, с хриплым вздохом слегка отстраняется, и его член выскальзывает из тесного плена ее влажной плоти, а Оливия наконец может вытянуть ножки, облегченно вздыхая.

Будто извиняясь, Майклсон покрывает легкими поцелуями тонкие плечи, а после разворачивает любимую к себе, вглядываясь в мутные синие глаза.

— Что же мы будем делать, когда мой живот станет огромным, и ты уже не сможешь вытворять со мной подобные… штуки? — срывается с алых губ неожиданный вопрос, и Элайджа удивленно сводит брови.

— Даже не надейся, что я потерплю походы налево, Майклсон, — продолжает Оливия, строго щурясь, и мужчина не выдерживает, заливаясь тихим смехом.

— У нас есть и еще кое-какие варианты, — говорит он, — в конце концов, от воздержания никто не умирал, синеглазка. Я смогу немного потерпеть.

— Ты — да, а вот я…- и Лив замолкает, осознав, какие именно слова срываются с ее губ.

Девичьи щеки заливаются румянцем, а на лице Элайджи расцветает самодовольная улыбка.

— Значит это я, ненасытный деспот, да? — насмешливо интересуется он, на что Оливия отводит взгляд, пытаясь спрятать пылающее от смущения лицо на мужской груди.

Лив ничего не отвечает, и Майклсон тянет вверх ее маленький подбородок, ловя мутный взгляд.

— Я люблю тебя, — просто говорит он.

Оливия нерешительно поднимает на Элайджу смущенный взгляд, и на ее губах появляется слабая улыбка.

— Я тоже люблю тебя, — отвечает она, — и я вовсе не деспот. Это твоя роль.

— Я тоже так думал, — смеется Майклсон, — но реальность доказывает обратное. Надеюсь лишь, что ты не будешь больше практиковать фокус с наручниками.

Элайджа щурясь окидывает лицо любимой подозрительным взглядом, и Лив невинно улыбаясь, часто кивает, обвивая руками мужскую шею.

Фокус с наручниками действительно исчерпал себя, но Оливия не сомневается, что у нее будет еще много других идей. Вот только Элайдже знать об этом пока совсем не обязательно. В конце концом, у них для этого впереди еще целая жизнь.