Ты - Моя Вера (СИ)

- Опасения не подтвердились. С девушкой все будет хорошо, — отчитался Кирилл, выйдя из комнаты Анны. — Я поставил капельницу. Она проспит до утра. Завтра еще голова поболит и будет сонное состояние, но в принципе, наркотик выводится быстро, — врач замолчал, немного замешкав, затем продолжил: — Станислав Георгиевич, при всем уважении, но у девушки всего полгода назад был нервный срыв. Затем жуткий стресс из-за нападения. Теперь вот наркотики и попытка изнасилования… Я начинаю переживать за ее здоровье. Психическое в том числе.

- Кирилл, огромное тебе спасибо, — быстро среагировал Карен и всунул врачу большой пакет с деньгами. — О девушке мы позаботимся. Очень надеемся на твой такт и конфиденциальность.

- А чем ее кормить? Я вот курочку запекла, могу бульончик сварить, — завела свою вечную песню Армине, приставая к врачу с вопросами о здоровье Анны.

Убедившись, что с девушкой все нормально, Волков оставил ее на попечении врача и Армине, а они с Кареном, молча переглянувшись, быстро сели в машину. Оба знали, чем закончится сегодняшний вечер.

- Где он? — спросил Волков.

- На заброшенном складе. Я взял только несколько проверенных людей. А после с наличкой поеду обратно в клуб. Буду стирать память всем, кто сегодня хоть краем глаза видел твою жену.

Когда они добрались до склада и вошли внутрь, связанный парень валялся на земле.

- Развязать! — приказал Волков, стягивая с себя пиджак и закатывая рукава белой рубашки. — Ты же остановишь меня? — спросил он друга, на которого всегда мог положиться.

- Конечно, Сурен, — ответил брат. — Если что мне ребята помогут.

Волков подошел ближе к молодому гондону. Освободившись и поднявшись на ноги, тот замахнулся, но Волков его опередил и нанес удар первым. Стасу никогда нельзя было драться. Один удар и его сознание вмиг отключилось. Мрачное, темное, животное нечто оскалилось, словно разгрызая тяжеловесные замки на железной клетке. Оно молниеносно вырвалось наружу, предвкушая едкий запах и металлический привкус свежей крови, единственной пищей, которой оно могло вдоволь насытиться. Уже ничто не могло остановить пылающее адское пламя его необузданного, яростного голода.

Волков очнулся, когда бить уже стало некого. Он нашел себя нависающим над окровавленным бездыханным телом. Лицо парня из-за побоев уже мало напоминало человеческое. Стас опустил глаза на свои руки. Костяшки пальцев стерлись, а на белой рубашке виднелись яркие алые пятна. В ужасе от содеянного, он дотронулся до шеи парня в слабой надежде нащупать пульс. Не найдя его, он неистово стал делать ему массаж сердца.

- Стас, бросай ты это дело. Он уже минут как пятнадцать мертв, — в гулкой тишине прозвучал невозмутимый голос Карена.

- Какого черта ты меня не остановил?! — заорал он на друга. — Я хотел его проучить, я не хотел его убивать! Ты же обещал, Карен! А вы все?! — зловеще обратился он к охранникам, хладнокровно наблюдавшим за тем, как он забил человека до смерти. — Какого хрена вы меня от него не оттащили?!

Карен спокойно стоял рядом, потирая свои черные усы, затем достал сигарету и закурил.

- Толя, — кинул он одному из охранников. — У тебя дети есть?

- Трое, — ответил бывший спецназовец. — Девочка и два мальчика.

- Сколько дочке лет?

- Семнадцать. Уже на дискотеки просится.

- А у тебя, Серега? — спросил он другого охранника.

- Нет, Карен Хачатурович. Зато у меня две младшие сестры и две племянницы. Старшая уже в универ поступила.

- Вот, а у меня четыре дочки, — сказал Карен, не спеша выдыхая сигаретный дым большими кольцами. — И поверь мне, Сурен, как отцу, Монастырский бы тебе пожал руку, за то, что ты наказал этого гондона. Потому что для любого отца нет ужаса больше, чем узнать, что его дочь вот так пытались пользовать, — он со злостью сплюнул на землю. — Баб вокруг уйма. Одна не дала, ничего, другая даст! Зачем спаивать и насиловать?! И не буду тебе напоминать, Сурен, что пытались с моей матерью сделать! И кто ее тогда спас. Она же на тебя до сих пор чуть ли не молится! — он стиснул зубы и прорычал: — Я НЕНАВИЖУ насильников! Ты правильно поступил тогда, и правильно поступил сейчас. Так что за эту смерть нечего себя винить. Иди домой, Сурен. Сменная одежда в машине. Мы сами уберем этот мусор, — Карен потянулся к канистре бензина, облил труп Ростика, докурил сигарету и кинул окурок на пол. Бездыханное тело заполыхало, а в ноздри ударил острый запах жженой мертвечины.

На ватных ногах, находясь еще в прострации, Стас вышел со склада, и стал смывать подсохшую кровь с рук и лица. Кожа уже горела, но он все равно продолжал с силой тереть, словно хотел очиститься от содеянного. Только водой такого не смыть… Волков переоделся и вернулся в особняк. Он поднялся в комнату Анны, открыл дверь и увидел Армине, напряжённо сидящую с прямой спиной рядом в кресле, возле кровати спящей девушки. Стас подошел ближе, рухнул на пол перед пожилой женщиной и опустил голову ей на колени.

- Ты снова это сделал? — с тихой обреченностью спросила Армине, дотронувшись до его макушки своей теплой ладонью и нежно, по-матерински погладив.