Ты на меня не смотришь (СИ)

Только мы загрузили своих персов, как в щели приоткрытой двери в игровую, мелькнула стройная фигура Полины.

— Эй, Чижик! — присвистнул Толян.

Она остановилась и с недоверием покосилась на нас.

— Слушай — Кобра щелкнул пузырем от жвачки — Сгоняй ка нам за колой холодной и чипсов еще захвати — по-хозяйски распорядился друг.

Раньше он пару раз уже подваливал к Поле с подобной просьбой, и мне даже нравилось, с какой покорностью она эти просьбы выполняла. Раньше я им и на кухне по шкафчикам рыться позволял в поисках жрачки.

— Тебе надо, ты и сгоняй — фыркнула в ответ Полька, чего никто от нее не ожидал.

— Че ты там вякнула, овца? А ну, сверкнула свой тощей задницей до кухни!

Раньше я им позволял подкалывать ее. Раньше я и сам так делал.

Но не в этот раз.

Я, как на пружине подорвался с кресла и подскочил к Толику. Схватил ее за грудки и поднял вверх с дивана.

— Извинись — прошипел другу в лицо.

— Мар, ты че? — непонимающе моргнул Кобра.

— Извинись перед ней. Ты глухой? — встряхнул парня.

Секунды растянулись на вечность, пока мы метали друг в друга молнии. Но потом Кобра отвис, и обернулся к Полине.

— Чижук, короче, прости.

Я разжал кулаки и пихнул его обратно в кресло.

— Сам за снэками схожу — буркнул я и направился в коридор, где так и стояла Полина, ошарашенно на меня пялясь своими оленьими глазами. Как Бэмби, ей Богу.

— А ты иди, че застыла, как статуя?

Полька сорвалась с места, а Кобра цыкнул в ответ.

Девчонка снова стала меня избегать. И я бесился. Злость расползалась по венам.

Мне бы нужно было тоже забить на нее в ответку. Ну, что, в конце концов, девчонок мало что ли? Чего в ней такого особенного? Но у меня никак не выходило.

И однажды просто не выдержал.

После очередной попойки с компанией Рыльского подкараулил ее на цокольном этаже, когда Полина выходила из маминого зала для йоги.

Глава 23

Школа, выпускной класс

Полина

Конечно, мама права. Есть ли у нас с Яном будущее? Нет его.

А распробовав полностью, каково это быть с ним, быть его, я бы уже не смогла собрать себя. Я бы рассыпалась, превратилась в пыль.

Как русалочка в пену морскую.

Я твердила себе, как мантру — мама права, права, права.

Но…

Ты мне нравишься.

И я уже больше не могла спать по ночам. Я не могла нормально репетировать, не могла выучить и одного абзаца по истории.

Ты мне нравишься.

Исполнившаяся мечта.

Сладкое томление внутри каждый раз, когда Ян совсем близко. Изнуряющая тело дрожь.

Он больше не язвил, не пытался уколоть, не унижал и вообще ко мне никак не обращался. Оставил в покое, как я и просила.

Но еле уловимые касания, будто бы случайные в те редкие дни, когда Марек посещал класс, или дома, когда забегал переодеться, поспать, перекусить перед очередным загулом, именно эти невинные касания лишали меня силы.

Сопротивляться ему совершенно противоречило моей природе.

Но я старалась, уговаривая себя потерпеть всего-то несколько месяцев. А потом у меня институт, у Яна Англия, и все. Новая жизнь. Без него. Без мучительной тяги. Без болезненной любви к тому, кто никогда не станет твоим.

Я старалась на пятерку с плюсом. Но всему был предел. И моим силам тоже.

Бороться со своей душой — худшее из испытаний.

Ян подловил меня вечером после репетиции в зале для йоги Елизаветы Александровны.

Прямо в коридоре цокального этажа. И рядом никого.

Он, определено, выпил и, судя по странному блеску в глазах, был взвинчен.

В узких черных джинсах и таком же черном свободном вязаном свитере в мелкую дырочку и с широкой горловиной, Ян казался бледным и изможденным своими пьянками, недосыпом и вечеринками.

В школе болтали, что он сорвался из-за разрыва с Никольской. Но я никак не хотела это признавать, ведь Ян признался мне, что никогда ее не любил.

А Ева, в свою очередь, совсем неумело скрывала свое далеко не сестринское отношение к Филатову Стасу.

Я наблюдала, как Ян разрушал себя, как портил отношения со своими родными, как тосковала по нему Лили, и не знала, чем ему помочь.

— Не успел — Ян привалился плечом к стене. — Хотел подсмотреть.

— Уже пора спать — я на автомате обхватила себя руками, закрываясь от него, до боли красивого, встрепанного и усталого. — И тебе тоже. Ты очень пьян.

— О, Мать Тереза подъехала! — едко ухмыльнулся парень. — Жалко меня?

Вальяжная поза, коронная наглая ухмылка, взгляд с поволокой.

Ян сказал с долей ехидства, но сквозь пелену четко ощущалось отчаяние.

Я расправила руки, больше не закрываясь от него и подошла сама. Подошла близко, игнорируя запах алкоголя.

— Зачем ты себя топишь, Ян? Зачем связался с Кириллом Рыльским и его компанией? Родители переживают. Елизавета Александровна места себе не находит.

— Да, ладно — Ян в неверии усмехнулся, оголив верхний ряд зубов. — Если б маман с папан было не плевать, перекрыли бы мне доступ к бабкам. Знаем, проходили. Но им плевать. Отец на работе живет, а мама все время с Лили.