Ты на меня не смотришь (СИ)

Лизнул нижнюю губу, призывая приоткрыть рот. Полька застыла, а потом подалась мне навстречу и ответила на поцелуй. И так надрывно и отчаянно, что у меня башню снесло. Затопило изнури вязкой субстанцией, приклеивая меня к этой девчонке намертво. Мы ухватились друг за друга, точно балансируя над бездной. Еще шаг, и вместе туда, в черную пасть.

Первой опомнилась Полина. Оторвалась от моих губ, переводя сбившееся дыхание.

— Я не могу — она сразу отступила на несколько шагов, прикрывая ладонью припухшие искусанные губы. — Не выйдет ничего.

— Выйдет — я за ней.

Словил и снова утянул в поцелуй, как дорвавшийся до самого ценного подарка. Как наркоман, поймавший кайф от самой сильной дозы.

— Всем расскажу. Будешь со мной.

Полька мотнула головой, отчего губы оставили влажный след на ее щеке.

— Мама велела даже не разговаривать с тобой. Иначе увезет.

— Я сам с ней поговорю. И с родителями поговорю. Давай прямо сегодня?

— Нет — она отстранилась снова, и я утонул в темном помутившемся море. И дышать стало нечем. Под толщей воды нет кислорода. — А дальше как? Ты уедешь учиться, а я? С чем останусь я? Ничего не выйдет, Ян. Никто нам не позволит. Ты и сам понимаешь.

— Я не уеду — обхватил ладонями ее лицо. — Ты не бойся. Если не бояться, то все получится. Я не отпущу тебя теперь.

Она на миг зажмурилась, и у края глаз показались слезы.

— Нет, не могу. Это просто мечта глупая. И я глупая

Напоследок она сжала мои ладони на своих щеках, потом оторвала их и поцеловала. Совсем коротко. Почти невесомо. Но я чуть не оглох от кричащего шума в моих ушах.

— Ты струсила? — пошел за ней.

— Да, струсила — призналась честно и развернулась ко мне посреди коридора. — Ты уходи сейчас. Мне одной побыть нужно. Все это слишком.

— Ты придешь сегодня на вечеринку к Рыльскому?

Она возвела глаза к потолку и сжали кулачки.

— Не знаю, может быть. Инга звала с собой.

— Давай вместе? Подожду тебя, и поедем туда вместе?

— Нет, поезжай с друзьями. Я потом сама приеду.

— Точно?

— Да.

— Напишешь? Вызову тебе такси.

— Нет, Ян. Я сама.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Я успел подобраться ближе и напоследок поцеловать ее, пока Полька не скрылась за дверью.

Но она так и не появилась. Я звонил, но впустую. На сообщения Полька тоже не отвечала. Не нужно было уезжать. Пасти бы ее у этой долбанной гримреки и схватить, не слушая воплей о том, что нужно побыть одной.

И на что я надеялся?

В разгар вечеринки уже успел изрядно налакаться в бессильной злобе, пока не ощутил на своем плече ее хрупкие пальцы.

Глава 25

Школа, выпускной класс

Полина

Я позволила себе слабость — посмотреть на него еще хотя бы пять минут, продлить эту пытку, смешанную с наслаждением. Ненормальное чувство, больное.

Ян спал на животе, сложив руки над головой. Одеяло сползло до поясницы. Лицо повернуто к окну. На улице еще темно, и я немного раздвинула плотные шторы, чтобы впустить лунный свет, чтобы запечатлеть в памяти такие до безумия любимые, но уже ненавистные черты, выжечь их на сетчатке глаз навсегда, потому что изо всех других источников я собиралась стереть любое упоминание об этом парне.

Рука потянулась к пересохшим, полуоткрытым во сне губам, к подрагивающим пушистым ресницам, но зависла в воздухе. Я не хотела, чтобы Ян проснулся, пока я еще оставалась здесь, в его комнате. Пока прощалась с ним.

Этот золотой мальчик распотрошил меня изнутри. Ничего не осталось. И души не осталось. Наверное, я больше никогда и никому не смогу поверить и довериться. Я все знала. Я знала, но все же надеялась, наивная идиотка, что он другой. Я видела его другим.

И теперь прощать не входило в мои планы. Пусть я для него останусь мстительной сукой, но Ян выжег меня изнутри, оставил после себя пустыню, и поэтому я не собиралась отступать.

Невольно дотронулась кончиками пальцев до пшеничной челки, упавшей на прямую, немного вздернутую в конце линии роста бровь. Хотелось убрать ее, но я тут же одернула руку. Нельзя касаться. Больше никогда нельзя его касаться.

А ведь это вечер я хотела запомнить совсем другим.

* * *

Сухов:

— Я хочу к ней сегодня подкатить. Ян ты не против?

Марек:

— Мне пофиг.

Кобра:

— Я бы тоже замутил с ней.

Марек:

— Вам все равно ничего не обломится, потому что этот спектакль для меня. Если захочу, дать не откажется.

Сухов:

— Спорим, до Нового года не справишься?

Марек:

— Уломаю.

Кобра:

— Она тебя последнее время не замечает даже.

Марек:

— Сама, типа, призналась, что любит. И я буду ее трахать, антэстэнд ми?

— Это они на вечеринке у Сомова базарили — забрал из моих вмиг окоченевших пальцев свой телефон Марк Левитин.

После концерта и нашего разговора с Яном я решила заехать домой, чтобы переодеться, и все же поехать на вечеринку к Рыльскому.

Было очень волнительно, и в то же время меня распирало от счастья от одной лишь мысли, что он подойдет ко мне при всех, поцелует и скажет, что я теперь его, а он мой.

Мой.

Разве может быть хоть что-то ценнее?

Это как целый мир, обрушившийся на голову.