Ты нас предал (СИ)

— Ренат, я… — Не знала точно сама, что хотела сказать — столько всего было на душе! И благодарность за то, что он нам помог в трудную минуту, поддержал, и страх, что обидит, горькими словами душу разбередит — он ведь наверняка решил, что я всё простила Богдану, вернулась к нему! — Ренат, ты не думай, я… Я не собираюсь его прощать, и возвращаться к нему.

— Это глупо, Надя, — вздохнул он. — Теперь уже глупо. Посмотри, какой сын у вас родился!

— Что?

Я оторопело смотрела на мужчину, который еще совсем недавно о любви говорил, хотел меня себе присвоить. И был против моего воссоединения с Богданом…

— Надя, знаешь, я многое понял, — заговорил Ренат. Он был спокоен и уверен в себе, словно уже принял для себя какие-то важные решения. — Ты и Богдан… Видимо, вам на роду написано вместе быть. Ты его любишь. Он любит тебя. Погоди, не перебивай! Любит. Я знаю. И… сын у вас родился. Не беги от ситуации, постарайся сохранить семью. Прости Богдана. Дай ему шанс. Забудь всё. Надо идти вперед.

Я просто не знала, что ответить. Совсем не ожидала от него этих слов. От него — даже больше, чем от Анфиски!

— Прости Богдана, Надя. Пожалей и его, и себя. Ты же его тоже любишь. Так и не забыла. Сына ему родила! Вернись к нему и… — Увидела, как Ренат челюсти сжимает, с чувствами борется. И не смогла ничего сказать в ответ, так и молчала. А он встал на ноги. — Будьте уже счастливы. И не мучайте остальных… Растите большими.

Затем он просто вышел из палаты, оставив меня в разрозненных чувствах.

Мне хотелось плакать. В голове кружились слова Рената.

“Прости, прости, прости”.

Казалось, что это так просто — взять и простить.

Но почему же тогда в горле ком, на сердце тяжесть неподъемная?

Что же мне делать? Кто даст ответ?

Я опустила голову и наткнулась на внимательный взгляд моего сыночка. Он открыл глазки и смотрел на меня.

Вот и ответ тебе, Надежда. Ради сына действительно можно простить. Чтобы у ребёнка был отец, полная семья. Ради этого, наверное, на всё глаза закрыть можно. Многие же так и делают? Прощают, забывают, не думая о себе.

Может, и я так смогу?

А может… Богдан в самом деле не обманет и использует этот шанс?

Вдруг он действительно извлёк урок и сожалеет?

Иначе не искал бы меня столько месяцев, зная лишь название города…

Мысли об этом мне весь вечер не давали покоя. Богдан звонил, спросил, как дела у нас. Я сказала, что устала и спать ложусь — так оно и было.

Вроде ничего не делала весь день, только ребёнком и занималась.

Мне показали, как его переодевать, пеленать, если нужно — бывает, маленькие активно ручками двигают, и это им мешает спать.

Показали, как его подмывать.

Потом пришла специалист по грудному вскармливанию. Пока я грудью не кормила, потому что лекарства принимала, но доктор сказала, что нужно все равно грудь расцеживать, стараться, потому что антибиотик скоро отменят, и можно будет пробовать самой кормить.

Малыш мой почти всё время спал. А я на него смотрела и думала, думала…

Прощать Богдана и быть вместе?

Ради сына. Только ради ребёнка.

Но как же я?

Мои желания, мои чувства?

Но разве я его не люблю? Ведь люблю же. Всю душу он мне вымотал, подлец черноглазый!

А люблю всё равно.

Через боль. Через предательство. Через страх повторения…

Но люблю.

Глаза закрывала и видела все наши самые счастливые моменты.

Первый поцелуй, слова его о любви.

Как он меня обнимал крепко, как узнал, что я еще не была с мужчиной.

Как замуж позвал.

Наша красивая шумная свадьба.

Нежная первая ночь…

Утром чувствовала себя такой разбитой.

Медсестра зашла, как-то странно улыбаясь. Спросила, всё ли со мной хорошо, с ребёнком…

Потом ни с того ни с сего про Богдана разговор начала — мол, муж у вас такой хороший, все вокруг завидуют.

Я лишь нахмурилась — не поняла, о чем она говорит и зачем?

А она на окошко кивнула — мол, посмотрите.

Подошла я к окну. Глянула вниз.

Там, прямо на зелёной лужайке, огромный плакат натянут. На голубом фоне белые буквы и россыпь алых роз:

“Надя! Спасибо за сына. Прости меня. Твой Богдан”.

Закусила нижнюю губу до боли. На глаза тут же навернулись слёзы…

Твой Богдан…

Я уже давно не считала, что он мой.

Прости…

Легко сказать, да сделать трудно.

И боль снова сердце кольнула.

И слова Рената опять вспомнились:

— Забудь всё, иди вперед. Вернись к нему и будьте счастливы.

Я ведь тоже этого хотела — забыть всё и снова стать счастливой!

Хотя бы попытаться…

Почему же так сложно сделать этот шаг?

ГЛАВА 58

Несмотря на то, что роды начались на две недели раньше предполагаемой даты, с малышом всё было в полном порядке — врачи говорили, что на таком сроке ребёнок считается доношенным, и проблем у него в дальнейшем из-за этого возникнуть не должно. Да и я сама вполне оправилась после кровотечения.

Нас оформили на выписку. Забрать меня и сына вызвался, конечно, Богдан.

Я всё ещё фыркала на него и даже порой грубила и огрызалась, но он не поддавался на мои провокации. Звонил, приезжал, окружал нас с сыном заботой.