Ты - наша

Прямо даже жаль. Он бы точно с ответом не задержался. Да и Лешку бы растормошил, у него всегда удивительно умело получается выводить из себя эту холодную каменную глыбу.

А так придется самой.

— Леша! — приподнимаюсь на локтях и строго тычу пальцем прямо в центр мерно поднимающейся и опускающейся каменной груди.

Он вздыхает, снова тискает меня, уютно так, мягко, перехватывает второй рукой мой указующий палец и прижимает в губам.

— Маленькая… — бормочет он, — не кипишуй…

— Что значит, не кипишуй? — изумляюсь я ответу, стараясь не замечать волну сладкой дрожи, что ползет по телу от мягких, нежных скольжений губ по моей ладони. Боже, у меня там эрогенная зона, определенно. Каждый раз, когда меня так целуют, с ума схожу же… — То, что мы тут… Это неправильно! Ты же понимаешь! И я понимаю! И Лис…

— Лис нихрена не понимает, — раздается от двери веселый голос Лиса, а затем он, одним коротким броском шлепнувшись на кровать, оказывается совсем рядом и бесцеремонно вытаскивает меня из объятий Камня. — Ух, тепленькая малышка!

Он мокрый, прохладный после душа и такой вкусный, что я тут же теряю весь свой боевой запал и с писком пытаюсь ускользнуть из его объятий. Потому что зацелует сейчас, затискает опять!

А, учитывая, что Камень вообще не мешает, в очередной раз благосклонно позволяя Лису начать игру, то недолго мне бороться! Не успею ничего сказать и сделать!

— Лис! Ну Лис же!!! — он щекочет меня, фырчит, словно большой пес, играющий на пляже и поднимающий тучи песка носом, и вообще не обращает внимания на все слова и попытки в разговор.

Камень, не просто так, судя по всему, легко отпустивший меня в лапы соперника, поворачивается на бок, упирает кулак в висок, приподнимаясь на локте, и наблюдает за нашей возней.

— Лис… — я невероятным усилием умудряюсь соскочить с кровати и даже на пару метров отпрыгнуть в сторону окна.

Правда, тут же понимаю, что сделала это совершенно зря, потому что простынь, хотя бы немного драпировавшая мою наготу, осталась на кровати, а полумрак в комнате вообще не помогает спрятаться!

И две пары глаз с очевидным голодом принимаются изучать мою напряженную фигуру…

Ой…

Неловко прикрываю ладошками стратегически важные места, парни переглядываются с легким недоумением… А затем принимаются ржать.

Громко, взахлеб.

Я, постояв с открытым ртом и оценив степень своего идиотизма и комичность всей ситуации, тоже начинаю смеяться.

Боже, какая глупость!

Чего я прикрываюсь-то? Учитывая, что они не только все видели, но и трогали! И обоняли! И осязали!

Дебилизм!

Это, наверно, и называется: вытрахали все мозги…

Мы смеемся долго, пока парни не замолкают, снова переглядывась и явно что-то решая между собой.

А затем встают и слаженно двигаются в мою сторону. Молча.

Не пытаясь прикрыться.

И взгляды их становятся не просто голодными, а обжигающе-плотоядными.

Ой…

Осознав, что не просто так они идут ко мне, явно не для того, чтоб еще посмеяться душевно, я почему-то трепещу всем телом, словно былинка на ветру, и отступаю на шаг, и еще на шаг, к окну.

Упираюсь в подоконник и замираю, все так же нелепо прикрываясь двумя руками и затравленно глядя в жесткие, напряженные лица.

Они подходят совсем близко, смотрят сверху вниз. И кажутся огромными сейчас.

Я между ними, маленькая и худая, с растрепанными, спутанными волосами, вся измочаленная, покусанная и зацелованная, наверно, жутко смотрюсь. Жертвой за заклание.

Надо же… Еще недавно воображала себя богиней…

Камень мягко подцепляет меня пальцем за подбородок, смотрит в послушно запрокинувшееся лицо, и глаза его чернущие, как тот ад.

— Не надо так смотреть, маленькая, — шепчет он, — у меня дикое желание поставить тебя сейчас на колени… Понимаешь?

— Сука… — шипит Лис, — нахуя сказал? Я это прямо вживую представил! Малыш… Встанешь? А? Тебе понравилось сосать ему? Мне пососешь?

Я жмурюсь, ощущая, как стыд и страх приливают к щекам. Я не готова! Не готова еще! И не скажу ни за что, что мне… Понравилось. Не скажу! Это чересчур!

Камень, услышав воспрос Лиса, скрипит зубами и матерится настолько грязно и затейливо, что это даже на мат не похоже. Словно какой-то другой язык!

И столько страсти, столько плотского, грубого, чисто мужского желания в его тоне, в их взглядах, что мне становится страшно. Снова.

Они делали со мной все, что только могут опытные горячие парни сделать с девушкой. Они играли со мной в такие игры, названия которым я не знала никогда, да и не узнала бы… Если б не встреча с ними.

Но это все было в моменте. Страсть, безумие, которое они зажигали в моей крови, в моей голове, позволяли легко относиться к ситуации. Хотя, нет, не легко, но… Но хотя бы эту ситуацию принимать. И себя в ней.

А вот то, что они хотят сейчас, это… Это очень грязно. Это очень пошло. И грубо. И я боюсь! Они не причинят вреда, я уже знаю, но… Но пока не могу, не готова я к такому! И без того все чересчур, а тут… Тут просто чересчур-чересчур!