Ты - наша

А мне, несмотря на некоторые непонятки, ужасно хочется с ними работать.

Пока пела, такое удовольствие получила, просто от одной принадлежности к чему-то невероятно клевому, красивому, стильному! Не хочу это все терять! Но и становиться мишенью для грубых ухаживаний, а чувствуется, что парни только так и умеют, им другого и не требовалось никогда, с их популярностью и внешностью, не хочу.

Камень, сам того не ведая, изящно разрулил эту ситуацию, прикрыв меня.

Теперь бы еще с ним обсудить…

И выяснить, с какого перепуга он ввел парней в заблуждение и, вообще, тут сидит и на меня смотрит?

27

— Ты… Ты чего такое говорил сейчас?

Мой голос похож на хрип, даже горло дерет, словно наждаком.

Камень осматривает меня с ног до головы, медленно и крайне нахально. Напоказ, лениво перекатывает во рту непонятно, откуда взявшуюся зубочистку…

А после просто разворачивается и идет прочь!

Молча.

Не удостоив меня даже прощальным взглядом!

Я пару секунд в полной оторопи смотрю на удаляющуюся по коридору широченную спину, обтянутую черной футболкой, хлопаю ресницами, ощущая себя крайне глупо.

Это что такое происходит?

Сон, что ли, какой-то дурацкий?

Нелогичность поведения Камня зашкаливает, а еще у него серьезные проблемы с головой, похоже.

Сначала устроить концерт в зале, опозорить меня перед парнями, потом спокойно выйти со мной в коридор, подальше от лишних ушей и глаз… И молча свалить в закат, не пожелав ответить за свое поведение!

Я бестолково и беспомощно оглядываюсь, словно пытаясь найти ответы на свои вопросы, но никому вокруг до меня дела нет.

Народ ходит, полностью загруженный, да и мало его, народа. Основные пары закончились, только такие, как я, зубрилки, в универе сидят, по различным допам.

Ну, и еще где-то далеко по коридору вижу розовое платье Маринки. Не иначе, меня караулит.

Еще с ней объясняться…

Снова перевожу взгляд на Камня, уже дошедшего до выхода на лестницу. И срываюсь следом!

Мной движут злость и желание получить все-таки ответы на свои вопросы!

Это настолько яркие желания, что инстинкт самосохранения забивается напрочь.

— Сто-о-й!

Я догоняю Камня уже на лестнице, да так резко, что не успеваю затормозить и врезаюсь в его спину со всего маху.

Он поворачивается и умудряется перехватить меня до того, как улечу вниз головой.

Придерживает за талию, прижимает к перилам для устойчивости.

И все это — по-прежнему молча.

Я же, переведя дух, упираюсь ладонями в его грудь, тут же ужасно смущаюсь, некстати вспоминая, как пыталась остановить его, бешеного, той ночью, на капоте машины.

Сейчас, слава богу, день, и люди вокруг…

Но ощущение того, что мы опять наедине, и ничего не помешает каменному парню сделать со мной все, что ему захочется, нарастает.

Смотрю в его темные, горячие, как адское пламя, глаза и лихорадочно пытаюсь вспомнить, какого черта я его догоняла? Чего хотела-то?

Спросить…

Точно!

Спросить!

— Зачем ты назвал меня своей?

Камень чуть сужает глаза, но не отвечает. Смотрит на меня, ладони на талии тяжелеют. Ох… Может, ну их, эти вопросы и ответы?

Но бесконечно прятаться тоже невозможно, учитывая такой выбрык с его стороны. Я-то думала, что отвадила его, а, оказывается, это вообще не так!

— Где твой жених, маленькая? — неожиданно задает вопрос Камень, тяжело сжимая меня и поглаживая большими пальцами по животу… Вверх-вниз… Вверх-вниз… Становится горячо и страшно. А еще голова, судя по всему, отключается окончательно, потому что смысл вопроса не сразу понимаю.

Жених?

Какой еще жених?

Ох, черт! Жених!

— До-дома… — растерянно булькаю я, стараясь стоять смирно и не обращать внимания на настойчивую мягкую ласку его горячих шершавых пальцев.

Пальцы замирают прямо напротив пупка, Камень жестко вглядывается в мое лицо:

— У тебя?

— Чего?

— У тебя дома, спрашиваю, жених?

— Не-е-ет…

Камень жмурится, словно кот, довольно и мягко, кивает, будто услышал то, что ему хотелось, а затем отпускает меня и просто молча сбегает вниз по лестнице!

И в этот раз я не совершаю прежней ошибки, не бегу следом выяснять, что именно он имел в виду.

Сдается мне, что ничего хорошего я в любом случае не услышу.

Стою, бессмысленно глядя вниз, в проем лестницы, где скрылся только что Камень, и как-то даже мыслей в голове никаких. Пусто-пусто там, словно в барабане.

Наверно, какие-то вещи для меня сегодня — чересчур.

Надо домой, пожалуй, помыться, поесть, лечь в кровать… И проспать минимум сутки!

— Вот ты коза! С Камнем мутишь, оказывается! — обиженный голос Маринки за спиной дает понять, что рановато я настроилась на спокойное завершение вечера.

Не с моей удачей, как говорится…

Поднимаю голову, смотрю на нее, стоящую на верхней ступеньке лестницы, вздыхаю. Маринка пылает праведным гневом, ее можно понять… Наверно. Меня бы кто понял!

Становится как-то очень грустно и одновременно обидно за себя, любимую.

И вообще не хочется сейчас заниматься выяснением отношений.

— Это вообще не то, о чем ты подумала, Марин, — со вздохом поясняю я, поворачиваюсь и иду вниз по лестнице.