Ты - наша

— Если б я знал, маленькая… — с тихим выдохом и мукой во взгляде ответил Камень.

А Лис только улыбнулся.

— Так бывает, малыш… Ты не поверишь, как я старался… Не замечать тебя…

— Вот и не замечал бы!

— Не могу. Не получается.

— Никак не получается, маленькая, — гулким эхом повторил за Лисом Камень.

Ох…

Мне было страшно, жутковато, напряженно…

И, бог мой, как приятно! Как безумно приятно от их слов! И их взглядов.

И искренности, сквозящей в них.

Вот только что делать дальше? Они же ответа ждали… И прямо немедленно!

— Но я… — я растерянно подбирала слова. Подбирала, подбирала… И так и не подобрала, в итоге! Сказала, как думала, — я не могу выбрать!

Они снова переглянулись, словно договораиваясь о чем-то.

И повернулись ко мне.

— Тогда, маленькая, — спокойно постановил Камень, — мы будем тебе помогать.

53

Мне показалось, что я ослышалась. Помогать? Это каким образом? Так, как до этого? Ох… Даже вспоминать страшно!

И спрашивать, уточнять, тоже страшно! А вдруг, права окажусь? И что мне со всем этим делать тогда?

— Я… — фух… выдохнуть… собраться. — Я хочу отдохнуть. И не хочу больше ничего слышать про… выбор.

Парни переглянулись снова, а затем синхронно качнули головами.

— Хорошо, малыш, — снова мягко улыбнулся Лис, — отдыхай… Ты же завтра еще отлеживаться будешь?

— Нет! У меня непонятно, что с зачетом там… И вообще… Я уже в норме. Практически.

— Но, маленькая… — вступил Камень, но я его оборвала.

— Все, пока. Вам пора.

— Окей… — после краткого молчания, сказал Камень и неожиданно мягко скользул в мою сторону! Да так быстро, так мгновенно это у него получилось, что я обомлела! От Лиса такая прыть была ожидаема, но от этого громилы… А, оказывается, он фору Лису запросто даст!

— Маленькая… — я оказалась в кольце его рук быстрее, чем вздохнуть успела. Выдыхала уже в его губы. — До завтра…

Лешка коснулся меня нежно-нежно и до того чувственно, что я не смогла ничего возразить. Не захотела. Хотя, меня опять никто не спрашивал, но… Это было ужасно вкусно.

Сзади неразборчиво и досадливо выматерился Лис, а затем тоже оказался рядом и легко, играючи, вытянул меня из кажущихся железными лап Камня.

Тот только зубами скрипнул.

— Я тебе приснюсь… — шепнул Лис и быстро, грубовато поцеловал. И это было ужасно порочно.

Правда, длилось тоже секунду, потому что Камень, злобно сверкая глазами, дернул Лиса в сторону двери, выкинул за шкирку за порог и, напоследок ошпарив меня огненным обещающим взглядом, защелкнул замок.

А я, постояв секунду, почувствовала невероятную слабость в ногах и с трудом добралась до своей кровати.

Рухнула на нее, машинально заворачиваясь в покрывало, скрутилась в позе ребенка, прижимая колени к груди, уставилась в серую стену, ничего не видя перед собой.

Что это было, боже… Что со мной? Почему я позволяю им это все делать с собой? Почему они все это делают?

Это же… Это же неправильно совершенно!

И почему сейчас во мне не ужас и стыд, которые должны бы быть, а огненные воспоминания о невероятных сладких и порочных поцелуях? О взглядах, таких разных, но таких одинаково горячих и многообещающих? Почему сердце не замирает от страха, а сладко сжимается от… предвкушения? Чего? Чего?

Они говорят выбирать… Но как? Как? Я не хочу выбирать! Я не могу выбрать! Я вообще не могу думать ни о чем таком! Сразу все в голове путается, а внутри горит, горит…

Как такое может быть?

Я сумасшедшая, что ли? Ведь нельзя же… Мама говорила… И брат Игорь… О-о-о-о! Зря про него вспомнила! Или не зря? Хоть в себя пришла чуть-чуть!

Тихонько открылась и закрылась дверь.

Я повернулась и увидела Маринку, с бессмысленной улыбкой прислонившуюся к обратной стороне двери.

Она выглядела невероятно расхристанной, измученной, затисканной, зацелованной… Счастливой.

— Ты не спишь еще? — заметила она мой взгляд, — спи давай! Я тоже сейчас лягу… Ох… До кровати бы дойти…

Я, ни слова не говоря, повернулась обратно к стене, закрыла глаза.

За моей спиной шебуршала по комнате Маринка, нетвердо ступая по полу и постоянно чертыхаясь себе под нос.

И в тот момент я позавидовала ей. Потому что выбирать ей не требовалось. Все и без того понятно…

Боже, как хорошо, оказывается, когда у тебя все просто и понятно!

Почему у меня не так?

Стало ужасно обидно, я хлюпнула носом… И провалилась в сон.

На следующее утро я, посмотрев на себя в зеркало, только усмехнулась мрачно. Красотка невероятная, конечно.

Под глазами круги, на голове ужас, который невозможно привести в порядок. Ни времени нет на мытье и расчесывание моей гривы, ни сил, ни желания.

Закрутила на голове страшную гульку, натянула длинный свитер и джинсы, и, чуть прижмурившись от удовольствия, нежный розовый пуховичок, что вчера принес Лис. Мой старенький все же ужасно проигрывал по сравнению с обновкой и в качестве, и в красоте. Да и тонкий он, конечно, продувался насквозь. А мне после болезни совсем нельзя было простывать… И, в конце концов, почему я должна отказываться от подарка? Мне никто никогда ничего подобного не дарил…

А утреннее восхищение Маринки моим пуховичком лишь убедило в том, что глупо строить из себя нетакусю.