Ты (не) моя (СИ)

Мы с мужем внимательно слушаем врачей. И я, разумеется, буду выполнять все предписания, но сейчас меня очень волнует то, что говорила моя мать.

— Сегодня никаких больше волнений и посещений. Отдыхать и спать. Ясно? — врач-мужчина ободряюще мне улыбается.

— Ясно.

— Можно мне еще пять минут? — спрашивает Егор.

— Только пять минут, а потом дайте своей супруге прийти в норму, — врач очень строгий.

Они покидают палату, оставляя нас с Егором наедине.

— Что там мама говорила? Ты с ней еще разговаривал? — спрашиваю у мужа.

— Разговаривал, — подтверждает он, — Твоя бывшая свекровь угрожала, что украдет у тебя нашего ребенка и отдаст его в детский дом, чтобы ты его никогда не нашла. Но это бред, Нина. Я никому не позволю тебе навредить.

Я верю мужу. Сразу и безоговорочно. Бывшая свекровь — тяжелый человек, но, чтобы провернуть то, что она задумала, нужны ресурсы, которых у нее теперь нет. Да и её ненависти ко мне я не удивляюсь. Она меня всегда недолюбливала. Уж не знаю, чем я ей не угодила. А теперь она, наверняка, считает меня виноватой в смерти Артура, хотя он во всем случившемся виноват сам. И итог его жизни — закономерный результат его поступков, часто бесчестных и жестоких, а порой и вовсе преступных.

Поэтому меня отношение пожилой женщины не удивляет, но и не трогает особо. То, что Егор сможет не дать ей приблизиться ко мне и нашему общему ребенку, кажется мне само собой разумеющимся.

— А еще — тебе узи делали! — переключает мои мысли в другое русло Егор, — И уже определили пол…

Я даже присаживаюсь на кровати от нетерпения.

— Сказали? — хватаю Егора за руку.

— Сказали, сказали, — довольно смеется он, — Сын у нас с тобой будет!

— Вот… — бухчу я притворно, — А я рассчитывала на девочку. Кто мне помогать по дому будет?

— За девочкой в другой раз придем, — продолжает подшучивать Егор.

— Ты, что, нацелился на футбольную команду? — тоже улыбаюсь.

— А почему нет? — спрашивает муж.

— Как там мама? — теперь, когда всё немного прояснилось, мне становится легче.

— Нормально всё у неё. Дом сгорел, правда, сильно. Но я ей квартиру куплю. Здесь. Извини, я не настолько великодушен, чтобы перевозить её в Москву.

— Я понимаю. Я и сама думаю, что лучше ей остаться здесь. Всё-таки мне тяжело с ней общаться. Несмотря на то, что у нее неожиданно проснулась совесть.

И это, кстати, правда. Я удивлена тому, что мать рассказала про бывшую свекровь. Мне казалось, что она скорее ей бы согласилась помогать, чем встала на мою сторону. Но это хорошо, что я ошиблась. Значит, есть что-то хорошее и в ней.

Мне хочется выспросить у Егора остальные новости, но в палату заглядывает медсестра.

— Доктор настоятельно просил дать возможность вашей супруге отдохнуть и не волновать её.

— Да, конечно, — Егор поднимается, наклоняется ко мне, легонько целует в губы.

— Я пойду. Если что-то будет нужно, звони. Я заказал доставку, ее привезут сюда. Медсестры встретят. Так что отдыхай и ни о чем не волнуйся.

Не хочу его отпускать. Но что же делать? Потерплю немного.

Улыбаюсь ему, пока он не уходит. Не хочу, чтобы видел, что я расстроена тем, что остаюсь снова в больнице. И без мужа. А ведь у нас медовый месяц!

Но мы наверстаем! Обязательно!

Егор

Я постарался, как мог, успокоить Нину и не дать ей повода для лишних волнений. Но ситуация была вовсе не такой простой, какой я пытался представить её жене. Только об этой беременной женщине, которая не знает покоя уже несколько месяцев, знать необязательно.

Сам факт того, что мать Карапетяна решилась на убийство, говорит о многом. А именно его она и планировала. Я убедился в этом, поговорив с матерью Нины. К счастью, она еще не совсем выжила из ума и не стала покрывать бывшую родственницу. Но от греха подальше я договорился о переводе женщины в отдельную палату и о присутствии охраны, потому что полиция четко работает лишь в кино. А кто знает, что будет теперь делать Анна Карапетян. Ведь её местонахождение до настоящего момента не установлено. После поджога дома матери Нины она как сквозь землю провалилась. Лучше бы её нашли. А там по ситуации — или в тюрьму, если у нее всё в порядке с головой, или в психиатрическую лечебницу. Но оставлять её где-то бродить на свободе слишком рискованно. Мать Нины не посчиталась с реальностью угрозы. И чуть было не лишилась жизни. И без разницы наняла Карапетян кого-то для этого поджога, либо сама его устроила.

Но одно то, что окна спальни, в которой находилась мать Нины, были заблокированы снаружи, говорит о многом. Расслабляться явно не стоит. Кто знает, что еще придет в голову Анне Карапетян.

У палаты жены тоже осталась охрана. Так будет надежней. Надо было лететь одному, но неизвестно, стала бы мать Нины со мной откровенничать. Хотя после того, как на ее причитания я пообещал ей купить жилье, она заметно повеселела и прониклась ко мне симпатией.

Кроме того, Нине звонили из полиции. Я ответил на звонок, объяснил, что жена — беременна, и ей после всех последних новостей стало плохо, поэтому побеседовать с ней у них не получится, однако я в курсе всей ситуации. Меня попросили приехать, как только я освобожусь.