Ты не одна. Дневник мамы недоношенного ребёнка

Им оказалась как раз одна из тех врачей, с которыми я впервые встретилась в родблоке, в первые сутки моего пребывания здесь. И была одной из тех женщин, которые молча выслушали мою просьбу принести воды, а затем просто ушли. В связи с этим фактом я не особо была рада видеть её в числе дежурной бригады. Мне оставалось только молиться и надеяться на Бога.

Осмотрев меня, она обнаружила раскрытие в четыре пальца и сказала, чтобы меня отвели в родовое отделение.

Попав в родовое, я была удивлена маленьким количеством рожениц. Меня сразу положили на кровать, прицепили КТГ и сказали не вставать. Боже, как же тяжело быть вот так прикованной к постели, когда рожаешь! Мне впервые было категорически запрещено свободное движение в родах.

Улучив момент, я высказала медицинскому персоналу, что хочу покрестить детей сразу после рождения, и что мне для этого нужна будет помощь. Что необходимо будет хотя бы поднести их ко мне.

Мою просьбу сразу передали заведующей. Она же передала мне свой ответ, который гласил, что медперсонал участие в крещении принимать не будет, но поднести детей ко мне она разрешит. За одно я переживала – это же надо ещё согласовать с реаниматологами.

Но тут моё внимание отвлекла от этих мыслей вошедшая анестезиолог:

– Здравствуйте. Сейчас вам необходимо сделать переливание плазмы.

До этого момента я в своей жизни не сталкивалась ни с какими переливаниями: ни плазмы, ни эритроцитарной массы. В связи с отсутствием опыта я решила довериться врачам, ни о чём не спрашивая. Надо сделать, значит надо.

Вставили катетер и постепенно перелили 1150 миллилитров плазмы. О цифре я узнала уже позже, из выписки.

Нагрузка в родах давала о себе знать, мне было тяжело. Но, перелив мне плазму, врачи увеличили объем крови на один литр, ещё больше нагрузив моё сердце. То есть вместо 5 литров теперь ему приходилось перекачивать 6.

Меня начало немного трясти. «Странно», – подумала я. – «В предыдущих родах такого не было». Но тут пришла дежурная бригада из детской реанимации. Самая главная врач из них, поговорив с медперсоналом, подошла ко мне. Точнее подлетела:

– Вам эти дети не нужны?!

– Нужны, – ответила я. От этого ответа врач опешила и с растерянностью проговорила:

– Тогда я ничего не понимаю, – и отошла от меня, слава Богу. Объяснять во время родов ей, почему я отказалась от кесарева сечения, было выше моих сил.

Мне было очень тяжело, как будто я рожала в первый раз. И так хотелось покоя. Куда там! Яркий свет, туда-сюда бегающие врачи и холод. Всё, что мешает родам, присутствовало в избытке.

От холода у меня усилился кашель. Я попросила дать мне одеяло, но акушерка сказала, что не положено. При этом она предупредила меня, что близко ко мне подходить не будет, поскольку у неё тоже есть маленький ребёнок семи лет, и она не хочет, чтоб он болел.

Помню, что меня не покидали во время родов несколько мыслей: «Боже, пусть только дети выживут. Поскорей бы это всё закончилось. И больше я никогда не буду рожать».

Пару раз ко мне подходила врач и проверяла раскрытие. Желание проколоть пузырь у неё присутствовало постоянно. «Быстрее родишь» – это главный аргумент врачей. Я же изо всех сил сдерживала её от таких благородных порывов. Когда же было раскрытие семь сантиметров, она привела новый аргумент: всё равно пузырь сам не лопнет, маловодие, и плодные оболочки натянуты на голову. Тут, конечно, она права, – подумала я. Этот факт был мне, к сожалению, известен из моих первых родов. В связи с этим мне ничего не оставалось, как сдаться и согласиться на прокол пузыря.

Проколоть пузырь было не так легко из-за маловодия. И когда врач, наконец, с этой задачей справилась, стало понятно, как мало вод было в пузыре: примерно столовая ложка.

Как и следовало ожидать, схватки усилились.

Плазму закончили переливать, и я поняла, что скоро эти муки должны наконец-то закончиться. В бокс пришли все, кто только мог. Ведь всем медицинским работникам полезен такой уникальный опыт.

Мне захотелось тужиться. В последнем периоде родов, в потугах, очень важно делать это постепенно, чтобы ребёнок как можно более плавно прошёл через родовые пути. Если же сильно тужиться, то у матери понизится артериальное давление, содержание кислорода в крови и кровоснабжение плаценты. И всё это неминуемо ведёт к гипоксии плода.

Опасаясь разрывов, я спросила у врача, можно ли уже тужиться. Она мне ответила, что нельзя, надо ещё ждать.

«Чего ждать?» – подумала я. И, чувствуя непреодолимое желание тужиться, последовала ему. Постепенно, очень медленно я стала вытуживать ребёнка на схватках. Врачи этого не замечали и чего-то ждали. Через две схватки пришла заведующая родовым отделением:

– Почему она ещё не вытуживает? – спросила она.

– Мы вас ждали, – врач одарила заведующую такой тёплой улыбкой, что я удивилась, насколько она преобразилась. «Вот что делает с подчинёнными появление начальника», – подумала я.

Дальнейшее командование, как и следовало ожидать, взяла на себя заведующая:

– На схватке надо сильно потужиться.