Ты не знаешь меня

Он хмурится, внезапно что-то припоминая.

— Ты усыпила меня. — Затем его голос меняется. — Кто здесь еще? — опять требует он ответа.

— Мы одни, папа. Только ты и я, также, когда мы вместе ходили поесть мороженое или ходили в кино.

— Что за глупости ты говоришь? — строго спрашивает он. Сонливость полностью исчезает из его взгляда, сейчас он в ярости, я никогда не видела его таким. У него даже лицо покраснело от гнева.

Я отрицательно качаю головой. Даже в такой момент мой отец ни на дюйм не смягчился.

— Кто тебя надоумил? — задет он вопрос.

— Ты, папа.

Он прищурившись смотрит на меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Хорошо, что ты спросил, потому что я давно хотела тебе сказать. Я никогда не говорила тебе, насколько мне было больно, когда ты выгнал маму из дома и не позволил мне видеться с ней. Все эти годы ты заставлял меня скрываться и лгать, сбегая на встречи с мамой, мы прятались с ней в туалете. Ты лишил меня матери, — кричу я.

Слезы начинают наполнять мои глаза, я смахиваю их.

— Я прощала тебе все, потому что любила тебя. Я успокаивала себя тем, что это не самое страшное, что может быть. Потом я рассказала тебе об этом ужасном Оливере, но тебе было все равно. Ты захотел пожертвовать мной ради своих амбиций и жадности к власти, для тебя главное статус, а не я.

— Что ты говоришь?! Я же сказал, что он не посмеет обидеть тебя, — агрессивно выпалил он.

— Ох, папа. Ты такой врун. Ты же знаешь, если бы он стал издеваться надо мной, я бы никогда не пришла к тебе и не стала бы жаловаться. Ты и так меня достаточно напугал. Я бы просто терпела, как всегда и поступала.

— Видишь. Это глупо. Все правильно. Тебе не придется выходить за него замуж. Я даю тебе слово.

— Ты думаешь, ты здесь из-за этого?

И я увидела вспышку страха в его глазах, впервые.

— А из-за чего?

— Ты подослал кого-то ко мне в спальню, чтобы убить Сергея. Он был мне как сын, папа. Он ни в чем не виноват, я любила его всем сердцем, а ты просто забрал его у меня. Как ты мог? Как ты мог совершить такое? — с рыданиями произношу я. Слезы сами катятся у меня по щекам, я реву в голос, но мне наплевать.

— Solnyshko, Сергей не твой сын. Сергей — собака. Когда-нибудь у тебя будет ребенок, и ты все поймешь. Ты моя дочь, моя плоть и кровь. Все, что я делал, это для твоего же блага. Мы можем забыть разногласия... и все начать сначала. Возможно, я был слишком суров с тобой. Я изменюсь... я буду лучшим отцом. Что ты на это скажешь? — Его голос звучит мягко, ласково, он пытается меня уговорить для своих целей.

— Нельзя уже ничего изменить, ты забрал у меня единственного мужчину, которого я когда-либо желала. Я любила Ноя, папа. Я бы отдала свою жизнь за него. А я даже не получила шанса сказать ему об этом. Ты забрал у меня всех.

— Solnyshko, послушай, — говорит он, и в его голосе не слышится ни жалости, ни раскаяния. Он как всегда пытается мной манипулировать. Как всегда пытается все обернуть в свою сторону. Очередной трюк. Блеф. Он разговаривает так, будто я полная дурочка.

Несколько секунд я молча смотрю на его жалкие попытки достучаться до меня и найти выход из того дерьма, что он создал.

— Ты молода и красива. Ты встретишь другого, — говорит он.

Я направляюсь в сторону рюкзака, который лежит на полу и чувствую, как он неотступно следит за мной взглядом. Я опускаюсь на колени, достаю пистолет, который получила от мужчин Димитрия и снимаю с предохранителя. Поднимаюсь на ноги и направляюсь к нему с пистолетом в руке. Какая ирония, именно отец научил меня стрелять из пистолета.

36. Таша Эванофф

Если дождевые капли были поцелуями. Я отправил бы тебе ливень. 

Если объятия были морями. Я отправил бы тебе океаны. 

Если любовь была человеком, я отправил бы тебя к себе!

Шахид Аббас

— Слишком поздно уже, — тихо говорю я.

Мое сердце превратилось в кусок льда.

— Ты вредная бешеная собака. У тебя яд в крови и тебе не присущи все человеческие чувства.

Он пытается высвободиться от веревок, с силой ерзая на стуле, который скрежещет по бетонному полу, что чуть не опрокидывается. Интересно, я как будто наблюдаю за всем со стороны, видя реальный неприкрытый страх, отражающийся на его лице. Он начинает усиленно потеть. Впервые в моих руках находится власть над его жизнью.

Вдруг он перестает пытаться освободиться и берет себя в руки. Он меняет тактику, засмеявшись. Его смех звучит жестко и резко.

— Ты думаешь, это так легко отнять человеческую жизнь? На этом ничего не закончится, даже когда ты нажмешь на курок. Давай я расскажу тебе о кошмарах, которые будут преследовать тебя. Ты никуда от них не скроешься. Убив меня, ты хочешь видеть меня в своих кошмарах? Я клянусь, Таша, что буду преследовать тебя, я никогда не забуду твою неблагодарность. Я буду преследовать тебя до конца твоих дней, а когда ты умрешь, я буду поджидать тебя в аду.