Ty_ne_znaesh_menya_-_Dzhordzhia_le_Karr

что у него такие изящные пальцы, однозначно пальцы одаренного пианиста.

Он поднимает голову, я убираю зажигалку в карман.

В течение многих лет я любил этого мужчину, как своего брата. Мы

повидали многое, вернее прошли через многое — и плохое и хорошее, причем

оба, плечом к плечу. Все называют его Александр, но для меня он всегда

будет Зейном, моим братом по оружию.

Я затягиваюсь и медленно выдыхаю.

— Я его не боюсь.

Он также затягивается и выдыхает дым, выпуская вверх.

— Если бы я ставил деньги на пари, то поставил бы на него, — тихо

отвечает он.

Я поворачиваюсь к нему, внимательно смотря ему в лицо.

Он не отводит взгляд в сторону, а открыто смотрит мне в глаза.

— Поскольку Никита не знает, что такое играть по правилам или по

чести. Пока ты будешь размышлять, этично ли будет убить отца женщины,

которую хочешь, он уже к этому времени закапает тебя.

Я хмурюсь от его слов, но Зейн прав. Я думал неоднократно об этом,

и я не готов причинить какой-либо вред ее отцу.

— Сегодняшнее твое поведение было достаточно опрометчиво. Если ты,

на самом деле, так сильно хочешь эту женщину, не позволяй своему члену

думать за тебя.

— Я не позволяю своему члену думать за себя. Я потряс дерево, мне

хотелось посмотреть, что упадет с него.

— Ничего хорошего с такого дерева не упадет. Итак, каков план?

— Держись подальше от этого, Зейн. Это мое дело. Держись подальше

от этой помойной ямы. Подумай о своей семье.

16.

Таша Эванофф

Оливер накручивает прядь моих волос себе на палец.

— Как ты думаешь, почему этот русский бандит так хотел заполучить

твои сережки? — хотя его голос звучит мягко, в нем слышатся враждебные

нотки.

Я с удивлением поглядываю на него.

— Не знаю, а почему тебя это волнует? Мне казалось, ты не против,

если у меня будут с кем-то отношения, главное, чтобы ничего не всплыло.

В его глазах светится что-то страшное.

— Начнем с того, что сегодняшнее событие совсем не выглядело так,

будто ты вела себя слишком уж осмотрительно. Не надо обладать большим

умом, чтобы сложить два и два.

Он ехидно улыбается.

— Во-вторых, я тогда немного погорячился. Ты не особенно волновала

меня раньше, но сейчас все изменилось... нравится тебе это или нет, но я

не испытываю особой благодарности к мужчине, признавать свой проигрыш,

встречаясь с ним лицом к лицу, особенно если он забирается к тебе в

трусики.

У меня мурашки бегут по коже, но я сдерживаюсь, чтобы не

отодвигаться от него подальше.

— О чем ты говоришь?

— Я хочу тебе сказать, что правила изменились. Отныне я жду, что

моя жена будет мне верна.

Я смотрю на него с пренебрежением. Видно, это правило

распространяется только на меня, так как он, очевидно, не предполагает,

что будет верен мне в будущем.

— Разыграй свои карты правильно, и я готов измениться ради тебя, —

лжет он мне, при этом его губы пасутся у меня на шеи.

Я закрываю глаза, мне просто необходимо сделать что-нибудь этакое в

данной ситуации. Я не хочу и не могу согласиться на его предложение. В

данный момент я понимаю, что никогда не смогу заниматься с Оливером.

Может и раньше я это понимала, но видно не до конца. Я не смогу

заниматься сексом с Оливером никогда, поскольку я… влюблена в Ноя.

— Ты же меня не любишь, и я не люблю тебя, — тихо отвечаю я.

— И что?

— Может нам, на самом деле, не стоит жениться, Оливер? —

выстреливаю я как пулемет. Если я вот так запросто смогу разорвать нашу

помолвку, для моего папы, это тоже не будет проблемой.

Он странно на меня посматривает, а потом начинает хохотать.

— Ты струсила? Позволь мне объяснить тебе, дорогая, слишком поздно

давать задний ход.

— Нет, не может быть.

— Ох... ты действительно думаешь, что сможешь уговорить меня

разорвать помолвку? К сожалению, я не могу пойти на это.

— Но ты, на самом деле, не хочешь меня.

Он странно улыбается.

— Наоборот, милая Таша, я очень даже хочу тебя.

Я в шоке смотрю на него.

— Нет, ты не хочешь. У тебя полно других женщин.

— Они всего лишь тела. Суки и проститутки. Я с трудом вспоминаю их

имена. Нет, Таша Эванофф, ты, однозначно, приз, — он ехидно улыбается. —

Я выбираю тебя, чтобы ты стала моей женой и матерью моих детей. — Он

берет мое запястье и вдруг очень сильно сжимает.

— Оййййй, мне больно.

Он сжимает еще сильнее, я стискиваю зубы.

— Думаю, так ты поймешь, что наш брак не будет только на бумаге? —

насмехается он.

Я смотрю на него нагло, вызывающе.

— Я собираюсь трахать тебя жестко и часто. И сегодня я понял,

насколько хочу своим членом проникнуть в твою тугую маленькую п*зду.

Я ахаю от шока.

— И ты сможешь сказать этому русскому мудаку, что его маленький

спектакль только что сделал твою жизнь намного сложнее. Скажи ему

исчезнуть из поля твоего зрения, потому что я ожидаю верности от своей

жены. Поэтому, если у тебя появятся какие-то «умные мысли» завести

любовника, должен предупредить, что я пресеку все это жестким кулаком, —

я вижу, как он сжимает кулак, этот жест жестокий и распутный.

Я встаю в оборону, так как этой стороны Оливера я никогда не

видела.

— Я ясно выразился, или тебе показать, что стоит ожидать?

Я с недоумением не могу отвести от него взгляда, а он хватает меня