Ты нужен…

23 мая 2004 года.

Мы часто стали общаться небольшой компанией: я, Виктор, его друг Саша и его девушка Вика. Нам нравилось быть вместе. Я долго не хотела знакомиться с друзьями Виктора. Мне это было ни к чему. Я хотела отдавать свое время только ему. Но я не пожалела о новом знакомстве. Саша и Вика были очень приятными людьми. Они познакомились в университете, встречались уже больше года и скоро собирались жить вместе. Они очень подходили друг другу: оба высокие, светловолосые, красивые. Саша относился к Вике так, словно хотел ее нарисовать. Брал кисточку и делал несовершенные мазки по чистому холсту бумаги. Вика поддавалась, изменялась, была очень гибкой в своем отношении к Саше. Они мне нравились.

К Виктору они тоже относились с большим уважением. Сказать, что Саша был Виктору близким другом, не сказать ничего. Они вместе учились, вместе подрабатывали, вместе занимались спортом, вместе снимали квартиру. Они были друг другу как братья, как будто выросли вместе, знали друг о друге все. Именно поэтому Сашка достаточно быстро принял меня в свою компанию. Он понимал, насколько я дорога Виктору.

Сегодня мы сидели в одном караоке баре. Было не слишком шумно, но весело. Два человека за соседним столиком, трое слева от входной двери. Я вообще не понимала, зачем они привели меня сюда. Никто из нас не умеет петь. Да и слушать чужие завывания тоже не хотелось.

Оказалось, Виктор проспорил Сашке о чем-то. Глупое пари, а отдуваться должны мы все. Наказание было такое: Виктор должен был спеть песню. Любую. К слову сказать, у Виктора слуха нет, от слова «совсем». Я как-то слышала его заунывный голос, когда он попытался подпеть услышанной в такси песне. Пришлось тут же затыкать уши. Он понял меня тогда без слов и больше никогда не пел. Возможно, что это зависело от его необычного голоса, все еще юношеского с незаметной хрипотцой.

И вот настал момент, когда мне придется выслушивать его пение еще раз. Не думаю, что Сашка об этом не знал. Он ехидно посмеивался на другом конце стола. Виктор залпом выпил свой стакан ледяной воды и решительным шагом направился к импровизированной сцене. Я не помню, что это была за песня, да и не хочу знать. Я всеми силами пыталась не слушать. Я люблю музыку, люблю мужское пение. Я не хотела разочаровываться ни в Викторе, ни в моей любви к музыке. Очень сильно зажав уши и отвернувшись, я искоса поглядывала на Сашку. Он хохотал в голос. Ну что за унижение испытывал Виктор. Даже поддержать его в этот момент я не могла. Посмотрев на людей за соседним столиком, я поняла, что они не обращают на пение Виктора никакого внимания. Стало легче.

Не знаю, когда закончилась песня. Я повернулась в тот момент, когда увидела аплодисменты. Подняла глаза. Виктор был очень доволен. Сашка хохотал так, что его очки сползли на краешек носа. Вика смущенно улыбалась. Он подошел ко мне, наклонился. Я почувствовала легкое покалывание на своей щеке.

— Теперь твоя очередь, — проговорил он мне на ушко.

Я просто оторопела и широко раскрыла глаза. Что значит моя? Я никогда не пела. В музыкальной школе я всегда прогуливала уроки хора. Не то, чтобы я не умела петь, а просто, наверное, не любила.

— Давай, Юль! — поддержал Виктора Сашка. — Мы не уйдем, пока не послушаем тебя.

— Предатель, — кинула я Сашке и гордо встала.

Виктор проводил меня нежным взглядом, прошептал одними губами:

— У тебя все получится.

Я проковыляла к стойке, где располагался альбом с песнями. Я не пою. Я даже не знаю некоторых мелодий. На что я надеялась? Краем глаза я заметила, что Виктор что-то говорит Сашке, а тот улыбается. Не нравится мне все это. Может, что-то из зарубежного. Долго думать не хотелось. И тут мой взгляд упал на песню Scorpions «Может я, может ты». Я поняла. Это она. В то время это была моя самая любимая песня. И, возможно, после этого исполнения, я буду ее ненавидеть.

Выбрав нужный мне диск, я загрузила его в проигрыватель. Через секунду зазвучала знакомая мелодия. Я взяла микрофон со стойки и сделала несколько шагов назад, вглубь сцены. Мне не хотелось быть на виду. Для полного успокоения я закрыла глаза и запела. Слова я знала наизусть.

В первые секунды песни я не могла открыть глаз. Я полностью погрузилась в мелодию, полностью отдалась словам. Первые фразы вышли как-то неловко, но я не останавливалась. Мне не нужно было максимальное количество баллов за пение. Мне нужно было прожить песню. Я не чувствовала ничего, кроме музыки. И еще глаз Виктора. Он смотрел на меня восхищенными глазами. И в них я видела себя.

В голове словно прозвучал голос: «Открой глаза». И я открыла. Приглушенный в зале свет. Для меня освещено только место, где сидит Виктор. Продолжая петь, я неосознанно сделала шаг вперед. Я не видела ничего вокруг, кроме него. Кроме его глаз. Они умоляли продолжать петь. Это придало мне уверенности. Голос зазвучал стройнее. Я не отрывала от него взгляд. В его глазах была написана вся любовь, которую он ко мне испытывал. Я продолжала петь смелее. Ни одной фальшивой ноты, ни дрожащего голоса. Я погрузилась в него полностью.