Ты обещала не убегать (СИ)

Этот адрес я знаю наизусть, однажды сам возил по нему Ксюшу, чтобы разбить ее иллюзии относительно Тимура. Но какого лешего ее понесло туда снова и как с этим всем связан побег Черниговского и наше злоключение, пока не могу сообразить.

— Она у Тимура на квартире, — сообщаю Горскому и отчетливо вижу, как он меняется в лице.

— Ермолаев, сука! — орет не своим голосом. — Нас запер, а сам дочь мою выманил? По машинам, Лерой! Я на квартиру, ты домой, на случай, если вернется.

— Нет, Коль, я с тобой поеду, — не принимая всерьёз его указаний, иду за ним к огромному внедорожнику. — Если в этой херне замешан Ермолаев, так просто она домой не вернется.

От собственных слов обжигает в груди.

" Наивная и безрассудная девочка, что же ты натворила?"

— Лерой, — резко останавливает меня Николай и разворачивает к себе. Напористо, твердо и грубо. — Я не шучу. И тебе не позволю наделать новых глупостей! Едешь домой и ждешь ее там. Это приказ!

— Забываешься, — огрызаюсь в ответ. Горский мне друг, но не указ! Уже давно.

— Я просто знаю, на что способен влюбленный мужик. С ней все будет хорошо, обещаю, — хлопает меня по плечу и добавляет:

— Как друга, прошу — поезжай домой. И еще: за Катей присмотри…

И я еду. Проклинаю все на свете, но еду. Не различаю дороги и красного на светофорах — еду. Постоянно отслеживаю мигающую точку в телефоне, монотонно зависшую в одном и том же месте, и еду…

В неистовом порыве влетаю в дом и почти сразу натыкаюсь на Ксюшину маму в компании со странного вида женщиной. Высокая, как каланча, с волосами цвета переспелой вишни и в наряде японской гейши гостья моментально сбивает боевой настрой.

Ощущение, что за те три с небольшим часа, что мы с Горским были в заложниках бриллиантового короля города, мир вокруг сошел с ума. По крайней мере, женская его половина…

Катерина словно чувствует мое замешательство и моментально представляет свою знакомую:

— Люсия, познакомься с Лероем, большим другом нашей семьи, — та пошловато облизывается, а Катя продолжает:

— Лерой, это Люсия, моя подруга.

Киваю в знак приветствия, а сам с ног до головы осматриваю женщину на предмет ее причастности к исчезновению Ксюши: сейчас мне везде мерещатся заговорщики и предатели.

В том, что Екатерина, жена Горского и бывшая жена Соболева, может водить дружбу с женщинами подобного типажа, я сильно сомневаюсь. Тут же открывшая свой рот гостья, только подтверждает мои опасения:

— Ммм… Лерой! Какое имя! Ле — рой! — произносит по слогам, словно пробует на вкус. — А вам, Лерой, говорили, что вы похожи на самурая?

Такого поведения со стороны женщин не терплю, но сейчас не до того. Перевожу взгляд на Горскую и спрашиваю в лоб:

— Где Ксюша?

— У себя, — спокойно, совершенно не сомневаясь в своих словах, отвечает Катя.

— Лерой, вы знаете, — не теряет зря времени Люсия, — Катюша столько мне о вас говорила! Но сейчас смотрю на вас и понимаю: вы еще лучше! А я, заметьте, не только Катюшина подруга, но и первоклассный мануальный терапевт. К слову, буквально на днях вернулась…

Недослушав приторных речей этой странной женщины, срываюсь в комнату Ксюши, на ходу разбивая слишком откровенные желания Люсии и ни капли не сожалея об этом.

Конечно, девчонку не нахожу. Зато замечаю свою записную книжку, небрежно брошенную на журнальном столике и открытую на имени " Рита".

Мысли в голове разбегаются и путаются. Зачем Ксюше понадобился номер сестры, понимаю. Догадалась, чертовка. Отчасти теперь могу объяснить и побег Черниговского, и состояние Ритки.

Снова бросаю взгляд в телефон на мигающую красным точку на карте и замечаю, что она сменила положение и движется.

В сторону дома.

Отзваниваюсь Горскому, чтобы сворачивал поиски, и в чем есть выбегаю на улицу, чтобы встретить негодницу. На ходу придумываю, как буду ее воспитывать, какими словами пытаться достучаться. Но как только замечаю ее потухший взгляд и красные от слез глаза, закипаю.

До чего дикой и безрассудной нужно быть, чтобы ослушаться родителей, заставить себя искать и волноваться, прокручивая в голове самые страшные варианты.

Не хотел на нее кричать, но кричу. Не хотел прикасаться, но все крепче вцепляюсь в ее плечо. Во мне кипит ненависть к Ермолаеву, я взбешен поведением самой Ксюши, да еще этот нелепый и взбалмошный поступок Черниговского подливает масла в огонь.

Срываюсь. Хочу, чтобы поняла, что так нельзя! Повзрослела наконец! Но она в ответ огрызается и пронзает насквозь своим ледяным взглядом, так сильно напоминающим Горского.

Слова про Тимура вылетают в порыве достучаться, но уже в следующее мгновение вижу, что перестарался. Моя маленькая, глупая девчонка начинает, словно хрупкая снежинка, таять на глазах. Ее организм не выдерживает и выбирает сдаться. Хватаю на руки и несу в дом.

Мы все виноваты в том, что происходит с нами. Каждый! Своими словами или молчанием, необдуманными и поспешными действиями или выверенными, спланированными шагами, со зла или, как нам кажется, во благо незаметно разрушаем друг друга, забывая о главном — человек слишком хрупкое создание и может сломаться в любой момент.