Ты обещала не убегать (СИ)

Неделя. Семь дней. 168 часов.

Но теперь я смело могу сказать, какую кашу любит мой ребенок и под какую колыбельную засыпает, что пугает его или наоборот заставляет заливисто хохотать. Мы вместе рисуем, лепим, читаем. Вместе строим возле дома снеговиков и сгрызаем морковку вместо того, чтобы сделать несчастному нос. Мы придумываем сказки и из пены в ванной возводим замки. Я успел запомнить каждую линию на его ладошке и сохранить в памяти каждую улыбку, обращенную ко мне и так сильно напоминающую Ксюшу.

И сейчас смотрю, как он наперегонки с Ульяшкой лопает овсянку, и благодарю Бога за это маленькое чудо, точь-в-точь похожее на меня.

— Лерка звонил, — как ни в чем не бывало напевает Рита, а я моментально выпрямляюсь и напрягаюсь, словно натянутая струна. — Все нормально у них, не переживай!

Выдыхаю. Ничего не случилось. В доме Горского она в безопасности.

— Не волнуйся так, Горский — мужик надежный, в обиду никому свою дочку не даст, — заметив мое состояние, пытается успокоить девушка. — Я ему сильно обязана. Не знаю, говорил Лерка или нет, но именно Горский спас меня однажды. Просто пришел и забрал…

— Да, Дима, рассказывал, — откликаюсь, а сам поражаюсь человеческой доброте: по чьей указке ее, тогда еще тринадцатилетнюю девчонку, толпа мужиков скрутила и несколько дней держала в пустом подвале, издеваясь и запугивая, теперь знаю слишком хорошо. Мне до безумия стыдно, что в моих венах течет эта поганая кровь. А еще ненавижу самого себя, что долгие годы боготворил деда и мечтал быть похожим на него.

— Я бы не смог, как вы, — заявляю честно. Рита смотрит на меня выразительными, слегка раскосыми, как у брата, глазами и не понимает. Отчего внутри все сжимается еще сильнее: ей невдомек, что можно по-другому, что можно не помочь или помочь, но формально. Она же вкладывает душу в нас с Тимошкой, отлично понимая, кто я такой.

— Мы не отвечаем за поступки наших родителей, Тимур. Есть ты и твои действия. Есть твой дед и его грехи. Они только его, понимаешь? — положив детям на стол порезанные ломтиками яблоки, Рита подходит ближе. — Я могу ненавидеть Ермолаева за то, что похитил, могу проклинать отца за то, что проиграл ему меня, и жить в вечной ненависти и жажде мести. Но тогда я стану, как они! А я не хочу так. Поэтому давно это все отпустила и научилась жить для себя и своей семьи. Я не забыла, Тимур, но простила обоих. А Горского все никак не могла отблагодарить. Теперь есть такая возможность и я очень рада этому.

— Спасибо, — искренне улыбаюсь и мечтаю когда-нибудь тоже простить отца и деда.

— Лерка хочет, чтобы Тимошка поговорил с мамой завтра— послезавтра, — спустя несколько минут возвращается к беседе Рита. — Но можно я тебе дам совет, Тимур?

Киваю и с любопытством смотрю на нее.

— Не стоит… Помнишь первые дни как сильно он капризничал и вскакивал по ночам? — дожидается моего очередного кивка и продолжает:

— Он только немного отошел, привык к дому, к тебе, к нам… Увидит маму и неизвестно, как отреагирует. Подождите немного со звонками. Насколько я поняла из разговора с братом, дело твоего деда уже сдвинулось с мертвой точки.

— Хорошо, — соглашаюсь. Рита права, но не могу не спросить:

— Я сам могу поговорить с Лероем?

— Конечно, ближе к вечеру обязательно позвоним.

В играх и заботе о сыне утро проносится незаметно, вот только образ Ксюши все чаще встает перед глазами. Ссылаюсь на то, что просто скучаю, и вновь пытаюсь отвлечься.

Рита готовит обед, а я с детьми строю из кубиков высокую башенку. Звук мобильного отвлекает от игры. Бросаю взгляд в сторону и замечаю входящий вызов на телефоне девушки.

— Ульяш, отнесешь маме телефон? — спрашиваю маленькую егозу, но та, уперев ручонки в бока, важно и со знанием дела мотает головой.

— Нет! Я занята, — заявляет упрямица и тянется за новым кубиком.

Беру телефон, мельком бросаю взгляд на номер и замираю. Эти десять цифр я знаю наизусть. Ксюша. Борясь с диким желанием ответить на звонок, все же передаю телефон Рите.

Сам отхожу в сторону, но прислушиваюсь к каждому слову.

— Боюсь, Лерка ошибся. Я не знаю ни одного Тимошки. Извините! — совершенно спокойно врет Рита, а я никак не соображу зачем. Почему просто не сказать, не объяснить, что мы не можем позвать Тима?

Делаю несколько шагов по направлению к девушке, жестами показывая, чтобы передала телефон мне. Рита кивает, поднимая указательный палец, и вновь отвечает:

— Простите, девушка. Я не понимаю о чем вы говорите. Всего доброго…

Скидывает вызов и испуганно смотрит мне в глаза.

— Лерка предупреждал, что вас будут искать. Вот, началось!

— Черт, Рит! Это Ксюша звонила! Это ее номер! Надо срочно перезвонить!

— Нет, пока Лерка не разрешит и не проверит номер, нельзя! — девчонка упрямо убирает телефон в карман халата.

— Да что ты заладила: Лерка, Лерка! Ты же не знаешь Ксюшу! Черт, — хватаюсь за голову и бегу в свою комнату за мобильным. Наплевать на все, если Ксюша звонила, значит что-то случилось!

За неделю телефон разрядился под ноль! Как сумасшедший перерываю все вещи в поисках зарядного устройства, но его нигде нет. Черт! Черт! Черт!