Ты обещала не убегать

Так вот на что мне намекала Ксюша, когда не верила, что Федор успокоится!

— У Черниговского тогда назойливая мысль возникла, что если бы не дочь Горского, Романовская его бы полюбила. Сколько раз он покушался на девчонку, но судьба ей благоволила: чудом оставалась жива. До сих пор жалею, что не помог ему тогда. Но, кто же знал… — слова деда больно били по ушам, пробуждая желание покинуть его навсегда, ибо стариков я не бил. — Чем больше Федора заботили эти мысли, тем больше он отделялся от Нади. Ничего не помогало. Надя пыталась быть максимально похожей на ту, другую: прическа, цвет волос, стиль одежды, даже пару операций на лице провела. Но ничего не менялось. В сердце Федора Наде места не было. Пусть не изменял, но и не любил ее совершенно. Романовская отравила его собой полностью. Именно из-за нее твоя мать начала пить. И даже мое вмешательство не помогло. Пусть в кресле, пусть немая, но даже такой Федя готов был отдать всего себя. Если бы не Романовская моя дочь сейчас была бы жива, Тимур! Твоя мать была бы жива! Да и Кира тоже не стала бы жертвой мстительного ублюдка! Смерть Нади и Киры полностью на плечах Романовской. И ты думаешь, я позволю тебе испортить свою жизнь, связавшись с ее дочерью? Да, никогда!

— Что ты сейчас сказал, дед? Какое еще твое вмешательство? Погоди… — мысли путались в голове, но эта его фраза не давала покоя.

— А ты думал, я смотреть буду, как собственная дочь себя теряет?

— Ее инвалидность — твоих рук? — нет, нет, это же мой дед. Добрый и отзывчивый. Нет!

— Да, Тимур, только, как ты сам понимаешь не инвалидом я хотел ее сделать. Романовской просто повезло.

— Повезло? Ты в своем уме, дед? Откуда в вас с отцом столько жестокости? Откуда? — от его откровения меня согнуло пополам. Я винил Ксюшу и Горского во всех своих бедах, а сейчас вдруг понял: моя собственная семья была исчадием ада! Дед, отец, а теперь и я — мы были чертовыми психами, не умеющими отступать. Мы разрушали все вокруг себя!

В машине повисло гнетущее молчание. Дед не разделял моих мыслей и даже не спешил оправдываться, а мне было страшно. Впервые мне стало страшно рядом с человеком, которого я считал своей семьей. Я понимал, что он не остановится и, если я сейчас оступлюсь, то просто завершит то, что не смог отец. Только от моего выбора зависела жизнь Ксюши и нашего малыша. И я его сделал.

16. Возвращение

— Maman! Maman! Rémy est là! Viens! Viens!¹ — тонкий и очень звонкий голосок сына отвлек меня от экрана монитора.

— Уже? Вот это да! Ты поздоровался с ним? — взъерошив и без того непослушные черные волосы мальчишки, спросила с улыбкой.

— Oui!² — закричал он.

— Где этот озорник? — следом за сыном в комнату вбежал Реми. За это время он стал значительно шире. Еще бы! Последние два года он держал небольшую кондитерскую почти в центре города и лично следил за качеством десертов.

— Ты опять с мамой говоришь по-французски, Тимошка? Мама же тебя не понимает! — Реми подхватил мальчонку на руки и легким движением посадил себе на плечи. Тим лишь крутил головой и заливисто хохотал, ничего не отвечая, но упорно изображая самолет.

— Avion! Avion!³— раздавалось на всю квартиру.

Конечно, я все понимала, но так было у нас заведено: с мамой — один язык, с остальными — другой. Но Тиму до этих правил, конечно, не было никакого дела и он предпочитал везде говорить по-французски, а то и смешивать два языка в один, если вдруг забывал на одном из них то или иное слово.

— Как дипломная работа? Много осталось? — спросил, запыхавшись, Реми.

— Уже заканчиваю, думаю, за неделю управлюсь. Отец договорился: сразу после свадьбы еду в универ, — подошла к ребятам и взяла сына на руки. — Ты, правда, не против на несколько дней взять Тимошку к себе? Он может тоже поехать.

— Все нормально, Ксю, — Реми подошел чуть ближе и серьезно добавил:

— Я согласен со всеми, что Тиму не стоит ехать в Россию. Да и я же не один останусь! А с Жюли Тимошка точно не заскучает. Правда, летчик?

Реми опять выхватил Тима из моих рук и, опустив того вниз, начал носиться за ним по всему дому.

— Je te rattrape!⁴ — кричал Реми.

— Non ! Non ! Je sais courir!⁵- доносился детский голосок в ответ.

Каждую среду и субботу Реми приезжал к нам гости на окраину Парижа, в тихий и уютный район, где отец купил для меня и сына небольшой дом, в который мы перебрались сразу после рождения Тимоши.