Ты плакала в вечерней тишине, или Меркнут знаки Зодиака

С Францией Карла IV связывали тесные родственные связи. Его родная тетка, сестра Яна Люксембурга, была супругой брата французского короля, и сам Карл много времени в детстве проводил в Париже. Поэтому не было ничего удивительного в том, что французский король подарил Карлу IV два терна из венца Христова, которые хранились в церкви Сан-Шапель в Париже. В Мантуе в монастыре бенедиктинцев чешский король приобрел губку, которой смачивали губы висящего на кресте Иисуса, а также большой обломок этого самого креста с отверстиями от гвоздей. А копье Лонгина перешло к нему от прежних императоров, должность которых в Священной Римской империи, объединившей много земель, была выборной.

Впрочем, никому доподлинно не было известно, то ли это копье, которым пронзили тело Христа. Дело в том, что в средневековой Европе в те времена любая христианская реликвия ценилась дороже золота. И предметов, имитирующих подлинные христианские реликвии, по всей Европе расплодилось немало. Но Карл IV не жалел ни денег, ни времени на то, чтобы отыскать и собрать в одном месте все, что считал важным и нужным.

Не хватало той самой чаши, которую средневековые поэты назвали Граалем и которая хранилась ранее в соборе Святой Софии в Константинополе. И Карл IV разослал гонцов по всей империи, суля тому, кто найдет и принесет ему Грааль, огромное вознаграждение.

И чаша, действительно, вскоре нашлась. Ее привез из Амстердама потомок той самой семьи жонглеров-музыкантов, происходивших от южнофранцузских катаров. Камень, украшавший когда-то чашу, нашелся еще ближе, в самой Чехии. Он осел у одного пражского бюргера, который и принес его на показ сначала в университет, а потом в королевский дворец. Король, действительно, сдержал свое обещание и щедро вознаградил всех, кто доставил ему детали реликвии.

Теперь желанный им Грааль был в его руках. Камень, который когда-то носил в качестве талисмана окситанский рыцарь Себастьян де Мазаурик, снова соединился с чашей. Все собранные Карлом IV реликвии были размещены в капелле Святого Креста, которая находилась в Большой башне замка Карлштейн. Женщин в эту капеллу никогда не пускали, поскольку персоны женского рода в Средние века в среде католиков считались заведомо греховными существами.

Замок был построен по многоуровневому принципу. По замыслу Карла IV, видевшего в своей любимой Чехии преемницу Палестины, Карлштейн представлял собой имитацию Святой горы в Иерусалиме, по которой паломники должны были подниматься, преодолевая ярус за ярусом. На самом нижнем уровне был построен внешний двор, где слуги занимались хозяйственными работами. Там также располагалась колодезная башня, которая нависала над рекой.

В XV веке, когда чуть ли не вся Чехия поднялась на борьбу против засилья католической церкви, объявленные Папой Римским еретиками табориты осадили замок Карлштейн, в котором хранились сокровища чешской короны. На знаменах таборитов была изображена та самая чаша Священного Грааля, которую воспевал средневековый Запад. Иногда рядом с чашей можно было видеть еще и гуся в память о сожженном на костре инквизиции Яне Гусе, бывшем ректоре Пражского университета, который открыто обличал нравы развращенного всевластием духовенства, требовал реформы Церкви, выступал против немецкого засилья в Чехии.

Делом принципа для таборитов было добыть этот самый Священный Грааль, хранившийся в стенах Карлштейна, чтобы использовать его силу в своей борьбе за свободную Чехию. И они шесть месяцев стояли под замком, безуспешно пытаясь сокрушить его стены каменными ядрами. Когда табориты сняли осаду Карлштейна, мало кто знал, что в последний момент слуге бургграфа замка Мирко Татичку все-таки удалось передать им Грааль.

Еще в детстве, лазая с собакой по окрестностям замка, Мирко обнаружил заброшенный подземный ход, выводивший из башни к реке, и никому об этом не сказал. Когда начались гуситские волнения, он, который как и многие другие чехи ненавидел церковников и немцев, решился выкрасть заветную чашу из капеллы Святого Креста.

Мирко верил, что чаша поможет его народу победить, и не побоялся рискнуть ради этого своей жизнью. Его смертельно ранили выстрелом сверху солдаты, которые обороняли замок. Но чашу Мирко все-таки передал одному из таборитов, хотя так и не успел ничего рассказать о тайном подземном ходе, который мог открыть гуситам дорогу в замок.