Ты плакала в вечерней тишине, или Меркнут знаки Зодиака

— Нехорошо, Кандидат, нехорошо, — стоял на своем Полкан. — Сам вывернешь карманы или помочь?

— Извини, я не понимаю, о чем ты. Я заказал у тебя журналистку. Ты заказ принял. Если его выполнил, я плачу тебе обещанные бабки, и мы разбегаемся в разные стороны…

— Заказал, говоришь? А почему заказал? Ах, Кандидат, Кандидат, нехорошо дядю обманывать. Где камень, сволочь?

— Не понимаю, о чем ты?

Пока в сарае велась такого рода непринужденная беседа, пенсионер Иван Захарович Ложкин решил пройтись, размять старые кости. В окне Никитичны еще горел свет. «Ишь, не спит, телевизор, наверно, смотрит старая…» — подумал пенсионер. И самому Захарычу также спать не хотелось. Телевизор у него сломался, а старый еще советский радиоприемник марки VEF 214, подаренный дочкой лет двадцать назад, уже, что называется, приелся. Он бы выпил самогонки, чтоб не скучать, да она у него, как назло, на днях кончилась. Нужно было готовить новый запас.

В конце улицы, выходящей на дорогу, старик увидел импортную машину и несказанно обрадовался: хоть что-то новое. Захарыч наклонился над машиной, вглядываясь в боковое стекло. За ним, похоже, белело чье-то лицо.

— Ну и ну, — вырвалось у Ложкина, когда он, открыв дверь джипа, наклонился над неподвижным женским телом. — Вроде дышит. Эй, — тряхнул он Настю за плечо, — красавица, очнись. Ты меня слышишь?

Настя застонала и неохотно открыла глаза:

— Где я? О, блин, как кружится голова, — пробормотала она и тут же рванулась в сторону, обливая «компотом» из остатков еды и желудочного сока придорожный кювет. Сидя на коленках на траве у дороги, она еще некоторое время приходила в себя.

— Тебе бы водички, — сочувственно произнес дед. — Идем к колодцу. Идти то можешь или принести?

— Сейчас, минуту. У-у-у. Смогу, — сказала Настя. Захарыч, поддерживая под руку, подвел ее к ближайшему колодцу, зачерпнул ведром воды.

— Вот теперь порядок — произнесла Прокофьева, ополоснув лицо и глотнув ледяной колодезной воды. — Дед, где тут живет Штайнер? — спросила она у своего доброжелателя.

— Какой Штайнер? Не знаю я никакого Штайнера, — ответил Ложкин. — А ты кто такая?

— Да это не важно… — Настя помолчала, соображая, куда же ее завез этот чертов Полкан, если не к Штайнеру.

— Может, ты Скакунова имеешь в виду, ветврача из Питера? — спросил дед. — Так он вон там… в сарае с машиной возится.

— Как он выглядит, этот ветврач? — спросила в ответ Настя. — Как же голова болит!.. — вырвалось у нее. — Пустой котелок, а не голова, еще несколько ударов, и от нее вообще ничего не останется. Как в том фильме «Каменная башка». Дед, у тебя оружие есть?

— Есть. Но не дам. А зачем оно тебе?

— Бандиты здесь ошиваются.

— Кто?

— Какой, говоришь, дом у этого Скакуна? Он пожилой на вид? Метр семьдесят примерно ростом? — засыпала деда вопросами девушка.

— Да уж не маленький и не молодой. Вон там он живет, собирается мусор вывозить в лес, — дед указал рукой через улицу.

— Какой, к черту, мусор. Дай мне ружье, дед, — снова попросила Настя.

— Не дам…

— Ладно, без него обойдусь… — Настя, махнув рукой, направилась к сараю. Уже на подходе к нему отчетливо расслышала голос Полкана и кого-то еще — похоже, того самого Льва Штайнера, который заказал ее убийство.

Тем временем Полкан приставил ко лбу Штайнера пистолет, пытаясь вынудить его разговориться.

— Хорошо, хорошо, идем в дом, посмотришь, что там у меня есть. Может, и камень найдешь… — предложил Штайнер.

Настя притаилась за кустами смородинны, метрах в десяти от этой парочки, когда та вышла из сарая. Неподалеку от нее что-то возвышалось — возможно, прикрытый ветками и соломой настил.

— Что бы это могло быть — подумала Настя, но тут ее внимание переключилось на того, кто был вместе с Полканом. Она, напрягая зрение, попыталась разглядеть лицо своего недавнего обидчика, но оно пряталось во тьме. Однако силуэт его фигуры показался ей знакомым.

«От одного получила кулаком по голове, и от другого тоже, — подумала она. — Две сволочи как на картинке. И ничего под рукой нет, хоть бы лопата какая валялась. — Она огляделась по сторонам. Метрах в двух от нее, действительно, лежала какая-то штуковина. Настя, осторожно переставляя ноги, прокралась к лежащему предмету. Это был серп, который Иван Захарович Ложкин обронил, когда тащил вязанку срезанной на огороде у Скакунова с его же милостивого позволения травы. Нащупав ручку, Прокофьева осторожно подняла кривое острое лезвие.

«Гм, надо же, — подумала она. — Как учат китайцы, любое сельскохозяйственное оружие можно превратить в смертоносное оружие, проверим правильность китайского учения на практике».

Услышав в кустах шорох, Штайнер повернул голову в ту сторону.

— Смотри, кто это там в кустах шевелится? — показал он рукой, осторожно обходя замеченный Настей настил.

— Э, ты, сволочь! — рявкнул Полкан. — Да не драпануть ли ты от меня собрался? Стой на месте!

— Да там кто-то есть… — взвизгнул Штайнер.

— Стоять, стоять, сволочь! — рванулся к нему Полкан и с треском провалился в вырытую Штайнером под погреб яму.