Ты под моей кожей (СИ)

— Иди в ванную, — скомандовала я, стягивая грязную куртку с плеч. — Давай и твою постираю.

— Она порвалась, зашить уже не получится. Выбросить придётся, — морщась от боли, Миша с моей помощью снял куртку с повреждённой руки. От вида крови стало не по себе. Завела мужчину в ванную комнату, закинула вещи в стиральную машинку и побежала на кухню за аптечкой.

Миша сидел на краю ванной в одних джинсах. Взгляд против воли скользнул по его торсу. Блин! Какой же он красивый! Идеально сложенный.

Поставила чемоданчик с медикаментами на стиральную машинку и достала перекись, начиная аккуратно промывать рану мужчины. Миша морщился, но стойко терпел, не издавая ни звука. Аккуратно обмотала чистым белым бинтом руку и довольно выдохнула, когда завязала красивый бантик.

Занятая обработкой раны, совсем не заметила, что моё лицо находится всего в нескольких миллиметрах от лица Мишки. А мужчина заметил. Судя по его тяжёлому дыханию и почерневшим глазам, которые неотрывно смотрели на мои губы, он уже давно заметил. Нервно облизала губы.

Отложила бинт в сторону и переместила руки на затылок Миши. Начала поглаживать короткие жесткие волосы. Он закрыл глаза и хрипло выдохнул:

— Ксюшенька, не надо.

Но разве могу я остановиться, когда он млеет от такой незамысловатой ласки? Когда я сама не могу убрать руки? Когда чувствую острую необходимость касаться его? Рука скользнула на щёку мужчины. Пальчики коснулись полных губ. Миша открыл глаза и захватил мой указательный палец в плен. Поцеловал сначала, а потом обхватил губами, мягко посасывая и выводя узоры на подушечке языком. Меня прошибло током. Затрясло похлеще стиральной машины, которая сейчас отжимала бельё.

— Мишка, — простонала я, вцепляясь другой рукой в его плечо, — что же ты творишь?

— С ума схожу, — поцеловал костяшки рук, выпуская палец из горячего плена губ. — Даже представить не можешь, как действуешь на меня.

Обхватила его лицо обеими руками и порывисто прижалась к мужским губам в неловком поцелуе. Миша сначала не ответил, а потом сильные руки сжали мои бёдра, и жадные губы набросились на мой рот. Полный неприкрытого желания поцелуй стёр все мысли из головы.

Мужчина подхватил меня под попу и усадил на стиральную машинку, не обращая внимания на то, что тюбики посыпались на пол. Провёл рукой по спине вверх, задирая край свитера и касаясь оголённой кожи спины сухими пальцами. Оставляя пылающие следы на чувствительной коже. Захныкала в его рот от переизбытка чувств и дернула его за волосы, притягивая ещё ближе к себе. Вжимаясь в него так плотно, что почувствовала, как в развилку между бедрами вжимается напряжённая плоть Миши. От этого прикосновения меня выгнуло дугой. Захотелось, чтобы все преграды в виде одежды исчезли.

— Дюймовочка моя, — оторвавшись на миг от моих губ, прошептал Миша.

Его хриплый голос, его сильные руки, которые лихорадочно гладили спину, зарывались в волосы, его горячее тело, которое я чувствовала каждой клеточной своего, его жадные губы: всё это возносило до небес, до восхитительного чувства эйфории. Низ живота ныл, и я задрожала от переизбытка эмоций.

— Чувственная, нежная, — шёпот в губы.

Прижимается влажным лбом к моему, целует кончик носа.

— Мишка, — крепче сжимаю его бёдра ногами и, от избытка чувств, начинаю целовать его волосы, глаза, нос, приоткрытые губы. — Мишенька... Ты такой чудесный, такой… невероятный. Самый лучший, Мишенька.

Заглянула в серые глаза. Слов мне не хватало. Не могла я выразить всё то, что сейчас кипело на душе. Всего за несколько часов мне хватило для того, чтобы полюбить Мишку. Не влюбиться, а полюбить. Сначала то, что я чувствовала было влюбленностью, страстью, влечением. А сейчас я полюбила его душу. Чистую, добрую и открытую. С таким мужчиной не страшно. За его спиной ты будешь, как за каменной стеной. И уверена, что он будет потрясающим отцом.

Слов не хватало, но мои глаза говорили за меня. Видела, что Миша понимает. Ловит обрывки клубящихся в душе эмоций в моих глазах. Понимает. И отвечает тем же.

Краем уха слышу скрип двери. Бледнею и дергаюсь в руках Миши. На лицо мужчины набегает тень. Нежность в его глазах сменяется злостью. Миша отстраняется и натягивает футболку на тело. В последний раз кратко прижимается поцелуем к моим губам и выходит из ванной комнаты. Я остаюсь сидеть на стиральной машинке. Потерянная. Разгоряченная. Страстно желающая оказаться вновь рядом с Мишей. Почувствовать его губы не только на своих губах. Почувствовать его на себе. В себе.

От этих мыслей стало невыносимо жарко. Сняла заляпанную грязью одежду, бросила её в ведро и залезла под прохладные струи воды, пытаясь охладить свои мысли. Но мысли потекли не в том направлении. Совершенно не в том. Представила, что Мишка возвращается обратно. Вваливается в ванную и ныряет под струи воды. Целует жадно, несдержанно, без всякой нежности. Показывая всю силу своего желания. Пальцами скользнула по животу вниз к развилке бёдер, прикрыв глаза и представив, что это руки Миши касаются моего тела. Хватило одной картинки, чтобы волна наслаждения накрыла меня.