Ты подарил мне небо (СИ)

Я включил радио, и спустя двадцать минут мы припарковались на парковке одного из самых больших парков города. Посреди него был построен искусственный пруд, в котором плескались завезенные лебеди и утки. Справа, в тени деревьев расположился большой фонтан с бегающими внутри него детишками. Мы купили хлеб в специальном ларьке и отправились туда, где обитали утки. Они здесь изрядно плотные. Ну это и не удивительно, столько людей каждый день приходит в парк, чтобы их покормить. Николь ступала осторожно, словно боясь даже шаги делать, и все время смотрела себе под ноги.

— Смотри, это фонтан, — я указал рукой направо, чтобы заставить ее увидеть окружающую красоту, и она несмело подняла взгляд. В светло — зеленых глазах вспыхнула неопределенная эмоция и она отвернулась. — А вот и утки, — бодро продолжил я.

Мы остановились у кромки воды, около которой плавала стая серых и белых уток и я отломил несколько кусочков хлеба, чтобы бросить им. Птицы наперебой ринулись на траву, в мою сторону, громко крякая и выхватывая друг у друга добычу, и я услышал легкий смех. Резко обернулся, и чуть не упал. Ноги подкосились, когда я увидел настоящую улыбку на обласканном солнечным светом лице. Никки улыбалась, оголяя ровные красивые зубы и представляя миру ямочки на впавших щеках. Если ангелы выглядят именно так, то она непременно один из них. В груди защемило от осознания, что мне удалось хотя бы на мгновение вызвать ее улыбку и даже смех.

— Хочешь покормить их? Только берегись, они быстро бегают.

Николь посмотрела сначала на меня, потом на хлеб в моих руках, перевела взгляд на уток, столпившихся у наших ног и однократно кивнула. Я протянул ей четверть батона. Маленькие пальчики оторвали кусочек и бросили на траву. Птицы как по мановению палочки, ринулись к брошенной еде и на лице Никки снова заиграла улыбка. Мы скормили им целую буханку, а потом купили вторую и на этот раз Николь кажется, и сама не заметила, как съела несколько кусочков свежей мякушки. Я ничего не сказал, наблюдая со стороны, как она один кусочек бросает птицам, а следующий отправляет в рот и быстро жует. Просто погряз в этом зрелище, купаясь в ликовании.

Потом мы бродили по парку, рассматривая голубей и воробьев, облепивших деревья. Около фонтана Николь остановилась и грустно улыбнулась.

— Я помню фонтаны.

Я вздрогнул от звучания ее мелодичного голоса, наполненного болью.

— Мы с родителями часто ходили в парк, где я и сестра любили запрыгивать внутрь фонтана и обрызгивать друг друга.

— Ты и сейчас можешь туда забраться, — сначала сказал, а потом только подумал. Ведь она совсем слабая, ничего не стоит заболеть. Уже пожалел о предложении, но Николь и сама его отвергла, отрицательно качнув головой.

— Поехали в больницу, — попросила тихо и сжала мои пальцы. — Я устала.

Я отвез ее обратно в хмурые стены и там моя птичка снова поникла. Возможно, я сделал хуже тем, что вывез ее в город, и теперь разница между миром и существованием здесь кажется ей еще более разительной. Кретин. Не знаю зачем, но склонился, и поцеловал ее в висок, ненамеренно вдыхая запах мягких волос. Они легкой дымкой осели на глубине легких и начали медленно отравлять, так же, как и пары ртути. Ее запах был едва уловимым, но таким мягким и сладким, что закружилась голова. Я резко отпрянул и быстрым шагом направился к двери, когда вдруг услышал:

— Зефир.

Остановился и обернулся.

— Что?

— Привези пожалуйста зефир. Я хочу его попробовать.

Улыбнулся, и вылетел из палаты. Она хочет зефир.

С того дня я начал возить ей зефир каждый день. Сначала Никки пробовала по маленькому кусочку. Долго держала его во рту, знакомясь со вкусом, а потом нерешительно глотала. Каждый раз я привозил разные вкусы, но спустя три или четыре дня она сказала, что клубничный ей понравился больше всех. Юлия Альбертовна каждый день отпускала девушку со мной и кажется, все больше проникалась моей идеей. Спустя какое-то время я усадил Николь на переднее сиденье, и она половину дороги проехала с зажмуренными глазами вжавшись в спинку, но, когда я накрыл ее руку своей, открыла их и испуганно уставилась вперед. Машины проносились мимо нас, сигналя и подрезая, как и всегда в мегаполисах и каждый раз птичка крепко сжимала мои пальцы, но не просила остановить машину или пересесть назад. Я возил ее в театр, на уличные представления и кататься на реке, но больше всего Николь пришелся по вкусу дельфинарий. Я оплатил ей плаванье с дельфинами, и большего восторга на уже менее бледном лице я еще не видел. Николь смеялась так громко, что ее смех отдавался эхом от широких стен, окружающих бассейн. Гладила огромное дружелюбное животное, и звала меня к себе. Когда я подошел ближе она внезапно обрызгала меня водой, и я рассмеялся. В аквамариновых глазах лучилась жизнь, как награда за мои старания. Что-то подсказывало, что внезапное счастье не может продлиться долго, и Николь скоро должны выписывать, но я отодвигал все мысли на задний план, наслаждаясь ее долгожданным и выстраданным счастьем.