Ты пойдешь со мной? (СИ)

Он рассказывал, как назвал себя Графом, потому что, когда - то давно, где-то в далеком прошлом, мама называла его так. Наверное, в честь человека, который, как полагают, стал прототипом Графа Дракулы - его звали Владиславом. В замке Влада звали полным именем - Граф Владислав, и ему это очень нравилось, но со временем оно сократилось до Графа, да так и осталось. Его настоящее имя забылось и потерялось до той поры, пока в замке не появилась я. Тут мы наперебой стали рассказывать друг другу о первом впечатлении, о том, как пакостили друг другу, о том, как ненавидели и о том, как полюбили. Потом, он рассказал, как пошел к Великой, но тут я сказала ему, что знаю все, и описала все, что Дерево показало мне. Мы говорили об Амалии, и он признался, что она совершенно правильно все поняла - с самого начала, как только увидел ее, понял, что не полюбит ее никогда. Ему стало стыдно. За все. За то, что не поверил Великой, за то, что не хватило сил дождаться меня, за то, что создал женщину только для того, чтобы она всю жизнь мучилась.

- Наверное, еще и поэтому я так разозлился, когда ты появилась здесь - я столько всего наворотил, столько сделал не так, неправильно, а ты пришла и закатила мне истерику, - я повернулась к нему. Он улыбнулся, а потом запустил руку в мои волосы. Мурашки пробежали по моему телу. Я закрыла глаза.

- Амалия ушла из замка. Ты же знаешь об этом?

- Знаю.

- Выходит, не так уж сильно она тебя любила.

Он засмеялся. - Выходит, что так. Но ты тоже уходила из замка. Трижды. И все-таки возвращалась.

- Вряд ли Амалия вернется.

- Думаю, я это переживу. Знать бы только, что с ней все будет хорошо.

- С ней обязательно будет все хорошо. Мы еще услышим о ней. И кстати, ты все сделал правильно.

Он вопросительно посмотрел на меня.

- Она... Конечно, она создавалась для тебя, но теперь, когда она свободна, обязательно сделает счастливым кого-то другого. Я думаю, ты создал счастье для кого-то, не для себя, а это хорошо. Теперь у твоего творения своя собственная жизнь. Разве это не удивительно?

- Значит, совесть моя может быть спокойна?

- Определённо.

Повисло долгое молчание. Мне было непонятно, почему он не спрашивает о себе, почему ему неинтересно, что же произошло с ним. Но не говорил ни слова. Просто смотрел в огонь, и мне казалось отчего-то, что, не заведи я этот разговор, он с удовольствием бы никогда не вспоминал об этом. Мне это казалось неправильным, но сама начать я не решалась. Наконец, когда он заговорил, голос его был тихим и звучал так, будто ничего хорошего от этого разговора он не ждет.

- Ну? Рассказывай. Я же вижу, что тебе не терпится.

- Странно, почему не "не терпится" тебе?

- Ничего странного. Всю жизнь я жил, не зная, что что-то не так. Я жил, думая совершенно о другом. У меня была цель, и пока я к ней шел, оказалось, мимоходом создал нечто совершенно неповторимое. Мой замок... Мой дом, люди, которые любят друг друга, как семья. Люди, которые любят меня. А теперь - ты. Это - целая вселенная, и теперь она совершенна. И снова ты, в который раз, хочешь поставить под сомнение все, что создавалось с таким трудом. Почему я должен этого хотеть? Что бы там ни было...

- Что бы ни было? Там случилось невероятное! Там случилось совершенно невозможное! Это не "что-то там". Это...

- Это разрушит все, что я создавал.

- Значит, создашь заново!

- Как у тебя все просто.

- Нет, не просто. Я понимаю, как непросто, поверь, ведь я все видела. Лично присутствовала. Но, может именно для этого я здесь? Чтобы все ломать. Это у меня прекрасно получается.

- Да, я заметил, - сказал он с теплотой в голосе и поцеловал меня в лоб.

- В этом то и суть. Заставить тебя слезть с насиженного места, вдохнуть свежий воздух, внести хаос в твою размеренную жизнь.

- Мне нравится мое насиженное место.

- Мне - тоже.

Мы глупо захихикали, словно дети.

- Но нужно, в конце концов, идти дальше.

- Ты пойдешь со мной?

Я подумала и ответила.

- Думаю, это ты пойдешь со мной.

Он улыбнулся и кивнул. - Ладно. Рассказывай.

И я рассказала все, что знала сама.

За окном стало светать. Солнечный диск еще не выглянул, но нежно-розовое зарево уже поднималось у самой кромки горизонта. Я все еще смотрела, как спит самый красивый, добрый, нежный мужчина на свете. Мне безумно захотелось прикоснуться к нему, но я понимала, что, сделай я это - и уже никогда не смогу заставить себя уйти. А идти нужно. Уже пора.