Ты пойдешь со мной? (СИ)

- Если ты ведешь себя, как сумасшедшая, то не лишнее.

- Ты - хам и невоспитанный тип.

Он ехидно улыбнулся:

- Ну, тогда найди кого-то повоспитаннее. Отпустить тебя, чтобы лучше видно было?

- Не надо.

На этом наш разговор закончился. Он собирал ягоды, а я все это время гордо реяла над его головой, подхватываемая попутным ветром. Иногда мой не по годам наглый провожатый поворачивался в мою сторону, и тогда я делала гордый вид и пыталась отвернуться, отчего меня начинало крутить вокруг собственной оси, и моя разобиженная физиономия мелькала в общем круговороте меня. Но каждый раз оказывалось, что смотрит он не на меня, а противоположный конец поля, видимо прикидывая, сколько потребуется времени. Мое выражение лица, равно как и самочувствие, его не заботило.

Наконец, потратив час и наполнив вторую корзину доверху, мы отправились в обратный путь.

- Когда этот идиотизм закончится?

- Ну, мне кажется, что девчонки в твоем возрасте уже должны набраться кое-какого ума. Потерпи пару лет, может ты...

- Я про действие ягод!

- А... К завтрашнему утру должно пройти.

Повисев немного, я, не побоюсь этого слова, взвесила наш разговор, и, как ни прискорбно было это признавать, он был прав. Находясь, во всех смыслах этого слова, в подвешенном состоянии, я решила, что будет лучше найти общий язык:

- Ты что, все это время жил совсем один?

- Да.

- Давно ты тут живешь?

- Давно.

- Как ты тут оказался? Я в том смысле, у тебя же должны быть родители?

Но он промолчал. И теперь я вполне обоснованно сама себя назвала дурой (правда, не вслух). Если несовершеннолетний мальчишка живет один в лесу и уже давно привык полагаться только на себя, значит, ничего хорошего с его родителями не случилось. Мне стало стыдно за свою твердолобость настолько, что я густо покраснела. Слава Богу, он на меня не смотрел.

Наконец, мы вышли к дому, и только теперь я увидела, как же прекрасно это место. Может, смотрела не под тем углом? Маленький деревянный дом стоял на небольшой полянке, с трех сторон окруженный плотной стеной леса, а с четвертой отгорожен от мира огромной скалой. Он стоял прямо у подножья, но не совсем вплотную, а так, что между стеной и домом было расстояние, позволявшее вместить в себя небольшой огород, который был аккуратно и с учетом экономии места засажен ровными грядками. Закатное солнце косо падало, отдельными прядями пробиваясь сквозь густую листву исполинских деревьев. Было тихо и безветренно, и лишь шепот травы под ногами Влада нарушал молчание.

- Я надеюсь, ты не привяжешь меня на ночь к дереву?

- С удовольствием бы, да боюсь, к утру Фос оставит от тебя один летающий скелет.

- Фос - это тот волк? - я решила, на всякий случай, уточнить.

- Фос не волк.

- А кто же?

- Фос - это Фос.

- Ну, теперь стало понятно.

Не знаю уж специально или нет, но затаскивая меня в дом, Влад пару раз стукнул меня лбом об косяк, потом о дверь, и напоследок я трижды приложилась затылком об потолок. На потолке у меня зародились сомнения, что это случайно, но вслух я лишь ойкнула. Потирая ушибленную голову, я спросила.

- А что значит «Фос»? Это какое-то...

- Слушай, - резко оборвал он меня - Я за сегодня столько слов выдал, сколько за год не выговариваю. Давай просто молча поужинаем и ляжем спать.

- А как я спать то буду? - спросила я, слегка опешив от его усталого и резкого тона.

Влад поднял голову, глядя как я подпираю собой потолок, затем достал вторую веревку. Он притянул меня к кровати и стал привязывать. Правда, толку от этой затеи оказалось немного, потому что это было все равно, что привязывать дирижабль к ножке стула, поэтому, как только он примотал мои ноги, кровать, тяжелая и на первый взгляд абсолютно неподъемная, медленно оторвала две ножки от пола и со скрипом начала подниматься в воздух. Влад быстро спохватился и одним быстрым движением освободил кровать от меня. Окрылившаяся было мебель со скрипом и громким глухим стуком грохнулась на положенное место, сотрясая собой весь домик, а я снова причалила к потолку.

- Ну, - подытожил Влад. - Видимо придется тебе потерпеть одну ночь.

- Ты серьезно?

Он утвердительно кивнул.

- И что, совсем-совсем никаких вариантов?