Вошел Михаил Светлов с бутылкой. Он сказал Люсе:
– Супруга униженного и оскорбленного, Поликушки и Муму, получай закуску!
И вручил Люсе кекс, на обертке которого было выведено чернилами (эта обертка хранится у нас до сих пор):
М. Светлов. Май 1945 г.
Мы ожидали русских писателей в Минском аэропорту. Начиналась Декада русской культуры в Белоруссии.
Я знал, что в этом самолете прилетит и Михаил Светлов, и попросил фотокорреспондента нашей газеты «Жтаратура I мостацтво» Володю Крука сделать для меня снимок Михаила Аркадьевича.
Когда гости сошли на землю, все кинокамеры и фотоаппараты нацелились на самых сановитых и солидных. Едва ли не последним сошел Светлов. Мне хотелось скорей обняться со своим фронтовым другом, но пришлось подождать, пока Володя незаметно сделает снимки…
А потом мы неразлучно десять дней ездили с Михаилом Аркадьевичем по Белоруссии. Его выступления встречали восторженно. Нам хотелось дать иногда ему отдохнуть, но люди просили, требовали Светлова, и он выступал, несмотря на усталость.
Когда мы провожали гостей в Москву, большинство объективов было направлено на Михаила Аркадьевича.
28.VIII-67 г. Пимен Панченко
Миша никогда не посыпал раны товарищей солью сожалений. Он высмеивал собственные неприятности, даже свои болезни (заболев туберкулезом, он говорил при встречах друзьям: «Вот так и хожу, опираясь на палочку Коха…»). Смешное – уже не страшно.
– А теперь,- сказал он,- о чем угодно, только не об этом. И – без многозначительных пауз! Мы не в Художественном театре. Лучше признайся наконец: ты тогда наврал про крысу?
Так, значит, он не забыл об этом эпизоде нашей совместной работы в редакции «На разгром врага»!
В Шутовке Светлов и я обычно спали в одной очень ветхой избе. Как-то ночью Миша разбудил меня громким восклицанием. Я подумал, что он говорит во сне, но, засветив фонарик, увидел, что с его кровати прыгает на пол огромная рыжая крыса. Оказывается, она соскочила на кровать с иконы, за которой была дыра в стене (наверно, крыса жила на чердаке, и это был ее «ход сообщения»).
Миша сонным голосом спросил меня:
– Ты видел, как она окрысилась?
И, повернувшись на другой бок, снова заснул.
На следующую ночь история повторилась: крыса тем же манером спрыгнула на Мишу и разбудила его. Он сказал ей вслед:
– Неплохо бы, старая дура, найти другой маршрут…
В этот момент мне пришла в голову мысль, которую я не удержался (не припомню, чтобы я хоть раз в подобных случаях удержался) сразу пустить в ход. Я спросил Светлова:
– А ты не подумал о том, как она взбирается обратно на чердак?
– Нет, у меня есть более интересные темы для раздумий…