Ты прекрасна!

– Это суть дальнейшей жизни твоего героя, – заявил Майк, вскинув подбородок и сдвинув брови. – Может, хватит веселиться?

– Дай кофеину время! – На лице Бо играла дружелюбная улыбка, но он не собирался отступать. – Еще минута – и мы сможем поговорить о Фрейде, Адлере или даже Юнге.

Майк уперся ладонями в стол и чуть приподнялся, подавшись вперед. Стол жалобно заскрипел под тяжестью рыжебородого гиганта, голубые глаза которого лучились восторгом, даже дружелюбием.

– Ты мне нравишься, парень, – сообщил он. – Ты ведь уже играешь, разве нет? Ненавижу псевдоинтеллектуальное самодовольство. Ты это сразу ухватил. Ирония же в том, что некоторые люди считают, будто я всегда серьезен.

– Идиоты, – пробормотала Симона.

Адам тихо фыркнул, а Бо, пожав плечами, твердо решил продолжать в том же духе. И не важно, чем это кончится!

– А теперь – аутентичность. – Майк откинулся на спинку стула, и на сей раз заскрипел бедняга стул. – Аутентичность – это то, что мне нужно от актера. В роли должна быть правда, а не чушь. Чтобы не было никаких дырок от бублика… или пончика. – Он откусил сразу половину покрытого шоколадом пончика и стал энергично жевать.

«Вот как? А парень довольно наблюдателен и по-своему сообразителен», – подумал Бо. Это немного смущало и даже отчасти раздражало. Но он надеялся, что легко справится с этим эпизодом в своей карьере и вскоре забудет о нем.

Бо снова посмотрел в окно. Теперь Лейси и Генри переходили улицу. Она крепко держала сына за руку, внимательно следя за дорогой. Никто не мог не обратить на нее внимания – было невозможно не заметить волосы цвета «Я люблю Люси» и задорно покачивавшийся «конский хвост». И они явно направлялись за пончиками…

Тут Генри перехватил его взгляд и принялся размахивать рукой, подпрыгивая от возбуждения. Бо приветствовал малыша, приподняв свою чашку. Но как же он узнал в нем Дадли?

– Таким образом, ты вдохнешь в Эвана жизнь, – говорил тем временем Майк.

«Монро не смог бы вдохнуть в кого-либо жизнь, даже если бы очень этого захотел», – подумал Бо, не в силах оторвать глаз от подрагивавших при ходьбе грудей Лейси. Впечатляющее зрелище. Хорошо, что она не видела, как он пялится на них.

– Бо, черт бы тебя побрал!

Он в недоумении воззрился на режиссера.

– В чем дело?

– Я сказал, что не могу дождаться, когда ты возьмешься за Эвана.

– Не Эвана, а Ксандера, – напомнил Бо. – Главная роль. Не ахти какая, но все же лучшая из имеющихся.

– Нет! – Майк положил в свою чашку ложку сахара. – Именно Эвана.

– Повезло. – Симона ухмыльнулась. – Тебе придется умереть в конце.

– Точно! – подхватил Адам. – А вот обо мне никто не заплачет.

– Вы шутите, да? Разыгрываете меня? – Бо обвел взглядом людей, сидевших за столом. А кто играет Ксандера?

– Я, – заявил Адам.

Бо указал на него пальцем и повернулся к режиссеру.

– Он – Ксандер?

– Да. – Майк помешивал сахар в чашке с кофе. Звяканье ложки действовало Бо на нервы.

– Но как же так?.. Каллум же говорил…

– Каллум здесь не командует, – перебил Майк. Он сжал кулак и опустил его на стол. – Адам играет Ксандера. Ясно?

Бо невольно нахмурился. Выходит, Монро, этот кусок дерьма, получит девушку, а, он, Бо, умрет медленной мучительной смертью, поскольку слишком туп и не поймет, что его отравили… Но ведь он уже выучил реплики Ксандера из первой половины сценария!

Бо вскочил на ноги и сбросил на пол пончик Симоны, который она положила на край стола.

– Ничего не выйдет! – заявил он.

– Успокойся, Бо… – Борода Майка колыхнулась, потому что дверь открылась и в помещение ворвались потоки морского воздуха.

Когда же в магазинчик вошли Лейси и Генри, Бо внезапно все понял. Это она принесла ему несчастье! Достаточно было того, что он одну ночь провел с ней под одной крышей. Результат, как говорится, налицо. Да-да, именно она во всем виновата.

– Генри, подожди! – крикнула Лейси. – Мистер Уайлдер занят.

Но мальчик ее не слышал и бежал прямиком к Бо. И малыш был так взбудоражен, что не заметил, как его темные очки съехали на самый кончик носа. Он схватил актера за руку и заявил:

– Мистер Уайлдер, теперь я знаю, что ты – не собака!

Бо тихо вздохнул. Он должен был проявить терпение и дружелюбие, хотя ужасно злился на Майка. И на Лейси – тоже. Пусть даже он не верил в рассказы о людях, приносящих несчастье.

Опустившись на стул, Бо заставил себя улыбнуться малышу и сказал:

– Что ж, я очень рад.

Еще хорошо, что Генри не упомянул про мультфильм, иначе на него, на Бо, был бы навсегда навешен ярлык мультяшного пса. Хотя роль Эвана – неудачливого любовника и клинического идиота – едва ли лучше. Судя по всему, эта роль станет неизгладимым пятном в его карьере. Следовало срочно связаться с Оливером.

Тут Генри дернул его за руку и спросил:

– Ты съел пончик?

– Целых два, – ответил Бо, одновременно набирая текстовое сообщение для Оливера: «Все пошло к черту. Готовься к длительной кампании по сокращению негативных последствий». – Тут очень хорошие пончики. Особенно те, что со шпинатом.

Малыш радостно заулыбался.

– Ты шутишь, да?

Бо пожал плечами.

– Возможно.

– Я хочу, чтобы мама здесь работала, – сообщил Генри.