Ты прекрасный друг

– Ты походу уже на каком-то другом перроне и горло закалил, и мозг свой крошечный застудил. Дорожный романтик.

– Спасибо, зайчик. Ты как всегда само очарование.

И вот мы тащимся по замёрзшим колдобинам грязи к нашему дачному посёлку. Я по-прежнему прячу нос в намотанный шарф, а Сашка невозмутимо жует своё мороженное в стаканчике. И даже причмокивает. Мне назло, разумеется.

– Вот как подхватишь сейчас ангину и не выздоровеешь до моего дня рождения! – сердито предупредила я.

– А что, готовится какая-то грандиозная вечеринка? Как у Хью Хефнера?

– Ты же знаешь, что из меня ещё та душа компании. Будут только почти самые близкие. Где я тебе много приглашенных найду?

– Ну, ты уж, Зырянцева, по сусекам поскреби.

На самом деле мне, чтобы собрать людей для вечеринки, и, правда, нужно очень постараться. На своё совершеннолетие я решила пригласить свою давнюю приятельницу Олю. Хорошая девочка. Когда-то мы вместе занимались в музыкальной школе, теперь особо не общаемся, но с детства исправно приглашаем друг друга на дни рождения. Я стала дальше перечислять Саше список приглашённых: двоюродный брат по папиной линии Коля. Единственный, с кем я общаюсь из родни отца. Сашка поморщился: у них там с Колей свои дела, недолюбливают они друг друга. Да, Коля и правда не подарок, но на выручку мне всегда приходит. Так, а ещё будут Маринка с Кораблевым…

– С каким-таким Кораблевым? – спросил Саша.

– Маринкин бойфренд! – поморщила я нос, – Наш новый одноклассник.

– Ага! Так это получается, к тебе можно прийти плюс один?

– Ты хочешь сказать?.. – вытянулось мое лицо.

– Лиза! Ну, почему она тебе не нравится? Она милая!

– Ага, милашка, – буркнула себе под нос я, – Ладно, валяй, хоть с Ганнибалом Лектером приходи!

– Какое хорошее сравнение, спасибо! Высокого ты мнения о моей девушке.

На «моей девушке» меня еще больше, чем от холода передернуло.

Наконец мы дошли до кованой калитки. Вокруг гробовая тишина, только где-то вдалеке кричит воронье. Голые чёрные деревья выглядят угрюмо.

– Разговор о Ганнибале Лектере был тут очень кстати, – заметил Сашка.

– Отстань, – я толкнула калитку, – По-моему, в этой тишине нет ничего устрашающего. Сплошное умиротворение.

– От слова умереть.

Первым делом мы решили расчистить весь участок от сухой листвы. На это у нас ушёл битый час. Затем Сашка нашёл в сарае неоткрытую банку с чёрной краской и выкрасил мою любимую калитку. Я этим временем навела порядок на веранде. Позже на ступенях к ней мы и уселись с горячим чаем из термоса и бутербродами, которыми нас снарядила Сашкина мама.

– Теперь тут хоть не как на заброшенном кладбище, – огляделся вокруг Саша.

– Что у тебя за ассоциации дурацкие? Перестань!

– Не люблю осень, – признался друг, – Мне осенью никогда не везёт.

– Ты же осенью встретил свою кудрявую любовь, – ехидно заметила я.

– Почему осенью? Мы вместе с лета, когда ты укатила к бабушке, – проинформировал меня Сашка. И мне отчего-то стало горько во рту. У них все серьезно.

– А октябрь вообще жуткий, – продолжил Сашка, – Я прямо чувствую, как природа вокруг умирает.

– Саша? Ты чего, готом решил заделаться?

– Ты знаешь стихи Андрея Пермякова?

– Нет, ты можешь хоть раз без стихов...

Но Сашка уже, видимо, не мог:

– Листья плывут, и надо грустить о лете.

Только об этом лете грустить совершенно не получается.

Для чего Густав Малер придумал «Песни о мёртвых детях»?

Для чего беспрестанный октябрь полгода как не кончается?

Дальше не помню.

– Чудесно! Жизнеутверждающе! – жую я дальше бутерброд. – Может, поговорим о чем-то светлом и прекрасном?

– О Лизе?

– Разумеется! А я к чему веду? То же самое хотела тебе предложить!

Саша тихо засмеялся, а я, наконец, не выдержала:

– Ну, что ты в ней нашёл?

– А ты вообще её видела?

– Саш, но ты ведь не из тех, кто ведётся на внешность!

– А кто сказал, что внешностью все ограничивается? Она очень положительная, добрая, мне нравится её открытая улыбка. Ну и ещё есть вещи, о которых тебе знать не положено. Вот в ноябре, так и быть, проведу тебе лекцию на тему полового воспитания, – заржал Сашка.

Я густо покраснела:

– Какой же ты все-таки идиот!

– Ну, а у тебя что?

– Что?

– Ты без ума от Маринкиного Кораблева?

– Чего-о-о? – закричала я возмущенно. Где-то над головой с ветки вспорхнула птица, – Нет! Откуда вы все это взяли?

– Ага! – торжественно произнес Сашка. – Значит, не я один так думаю. Не знаю, просто когда ты произносишь его фамилию или слышишь о нем, твоё лицо... Оно какое-то странное!

– Нет, – решительно покачала я головой, – Антон мне точно не нравится. И я сама не пойму, чем. Вроде он нормальный парень. Просто я его боюсь.

Саша удивился:

– Он, что? Приставал к тебе? Ты только скажи!

– Да нет же, нет! Это как-то на подсознательном уровне что ли... Мне кажется, из-за него будет крах. Я потеряю что-то ценное...

– Что-то ценное? – Саша заржал, – Девичью невинность?

– Да ну тебя! – хочется спустить его с крыльца или вылить из термоса горячий чай. – Даже не знаю, каким ты раздражаешь меня больше: когда без конца пошлишь, или травишь свои стишата.

Саша стал серьезным и внезапно дотронулся пальцем до моих губ: