Ты прекрасный друг

После того, как привела паркет в порядок, я взгромоздилась на подоконник. Двор жил своей ленивой жизнью. В уже чуть застывших лужах ковырялась малышня, сосед сверху пылесосил салон своих старых «Жигулей». Я, если честно, даже ни разу не замечала, чтобы он куда-то на них выезжал. Машина, наверное, уже давно не на ходу. Сосед поднял голову вверх и посмотрел на наши окна. Будто почувствовал, что за ним наблюдают. Мне ничего не оставалось, как состряпать приветливую мину и кивнуть. Мужчина поежился от ветра, повыше поднял меховой ворот куртки и отвернулся, продемонстрировав мне могучую неприветливую спину. Вот так и здоровайся с соседями, проявляй дружелюбие.

Кстати, похоже на то, что осень в этом году решила обойтись без бабьего лета. Или я в своей зашторенной комнате его просто пропустила. Ветер зло трепал единственный оставшийся лист на ветке, которая торчала под нашим окном. Дома было тепло, чисто и как обычно уютно. Но я почему-то ощущала себя тем сиротливым жёлтым листом, который оказался по ту сторону оконной рамы.

Из соседнего подъезда вышли Саша и его ненаглядная Лиза. На подлизе красивое бежевое пальто, невысокие кожаные сапожки. Девушка подняла воротник и поёжилась. Сашка тут же схватил её за плечи и, глядя в глаза, стал что-то быстро говорить. Лиза счастливо рассмеялась, задрав свою кудрявую голову. Ладно, признаюсь и поправлюсь: задрав свою красивую кудрявую голову.

В комнату зашла мама:

– Ты кого там высматриваешь? Сашу?

– Вот ещё!

– Я его из окна на кухне увидела...

– Ничего подобного! Я первая пришла на подоконник, а они уже потом выперлись.

– А что это за кудрявая девочка с ним?

– Понятия не имею, – буркнула я. – Кушать хочется.

– А я как раз за тобой! – улыбнулась мама, – Пойдём, я тебе твою любимую пиццу испекла! С сыром моцарелла.

Тут что-то не то. Знаете, как нерадивые провинившиеся мужья вымаливают прощения у жён, купив им букет роз? Так и моя мама, когда ей что-то от меня нужно, печёт пиццу. И ведь давит на больное место! Аж слюнки потекли!..

Вообще я знаю, с чего начнется наш разговор и к чему он приведет. С тех пор, как я поругалась с отцом на кухне, мама сама не своя. Все хочет нас примирить.

– Мам, только давай я сначала поем? А задушевные беседы потом. А то кусок в горло не полезет.

Вру. Я так устала драить квартиру и так хочу есть, что проглочу пиццу вместе с противнем!

После обеда мама начала:

– Инна! Знаешь, как это бывает, родные люди наговорят гадостей, а потом сожалеют... А, бывает, даже не успевают сказать друг другу самое главное: люблю и прости...

– Это ты к чему? Я в последнее время ни с кем из родных не ссорилась. Если ты о папе, то он мне чужой.

– Инна...

– И почему не успевают сказать? Папа смертельно болен?

– Типун тебе на язык! Ты что такое говоришь! Инна, не будь монстром! – испугалась моих слов мама.

– Да я просто предположила... Зачем тогда этот разговор? Извиняться все равно не буду. Во-первых, это не в моих правилах, а, во-вторых, мне просить прощения не за что!

– Не в твоих правилах... – эхом отозвалась мама, – Инна, ты сама себя слышишь? Ты ещё и жизни-то не видела!

– Я себя слышу, – спокойно откликнулась я, – Но и ты меня услышь! Если он первым извинится, я, возможно, и пойду на мировую. А так...

– В том-то и дело! – горько воскликнула мама, – В том-то и дело, что вы – два упрямца! Неужели так сложно произнести? Прос-ти, из-ви-ни меня! Ты не представляешь, какую лёгкость ты можешь после этого испытать!

– А мне и так нетяжело, – вздохнула я. Обманываю, конечно.

– В любом случае, здесь и тест на ДНК никакой не нужен. Ты – упрямая дочь своего упрямого отца, – грустно подытожила мама.

Звучит обидно, но не поспоришь. И так паршиво на душе. И пахнет яблоками.

***

Вечером выяснилось, что у меня сразу два провожатых на дачу. Сначала позвонил Сашка, сказал, что жутко соскучился (ну да, ну да) и готов ехать со мной хоть на край земли. На мой вопрос, как же его расчудесная Лиза, он ответил, что ей нужно к понедельнику готовиться к какому-то коллоквиуму в университете. Мы договорились с Сашкой на раннее утро, чуть ли не на первую электричку. Конечно, друг мог бы взять у отца машину, но родители, по его словам, завтра сами собираются уехать по делам. «Ну, разумеется, – язвительно подумала я, – зачем брать машину? Все свои! Не перед кем покрасоваться на дорогой иномарке». Это я к тому, что несколько раз видела, как Сашка садился в машину с Лизой, как небрежно трогался с места... А меня вот так ни разу не прокатил! Хотя бы кружок вокруг дома навернули.

Потом объявилась Маринка. Оказывается, Кораблёв завтра целый день должен провести со своей семьёй, у них там какое-то мероприятие, и отлучаться ему ну никак нельзя! Так что Марина в воскресенье свободна как птица.

– Отлично! – обрадовалась я, – Значит, с утра втроем поедем!

– Втроем? – удивилась Маринка, – Саша с нами?

– Ага, объявился тут, наконец. Сто лет его уже не видела... Неужели от своего кудрявого барана отделался, – недовольно буркнула я.

Трубка промолчала.

– Алло? Марин, ты тут?