Ты придёшь ко мне во сне (СИ)

– В спальне, помогает собрать вещи.

– А муж? – Арриго прошел дальше, а за ним тенью проскользнул слуга в специальной ливрее.

Насколько я помнила, это был личный слуга Искрема. Вот только что он делает здесь?

– Нейта вызвали по срочному делу во дворец.

– Что-то случилось?

– Не знаю, – я постаралась изобразить на лице равнодушие. – Он мне не сказал.

– И как же супруг отпустил вас одну в такую поездку? – дракон продолжал медленно кружить вокруг меня, пока слуга стоял у двери с совершенно стеклянным взглядом.

– Я не одна.

– Ах, да, эльф. Но это не очень хорошая защита.

– Нейт поставил мне какие-то щиты, – безалаберно отмахнулась в ответ и опустила взгляд, рассматривая носки туфелек. – Так что опасаться мне нечего.

– Да, да, – рассеяно ответил мужчина.

– Так о чём вы хотели со мной поговорить?

– А ведь всё могло сложиться иначе, Леандра.

Медленно подняв голову, я взглянула на Арриго, который задумчиво меня рассматривал, держа небольшой металлический мячик в руке.

– Лея, – поправила его я автоматически.

– Уже неважно. Мне очень жаль. Правда, очень жаль.

Шарик выпал из его рук и медленно покатился к моим ногам. Дёрнулся и тут же застыл слуга.

– Что? – недоуменно произнесла я, когда внезапно шарик лопнул и из него полез чёрный дым.

– Асарийское проклятье, – произнёс Арриго, спокойно наблюдая, как я хватаюсь за горло, пытаясь сделать хоть вдох. – Было любезно доставлено контрабандой вашим дедом всего пару дней назад. Против этого проклятия нет противоядия, защита вашего мужа тоже не спасёт. Аура на нём тоже дракона, так что в вашей смерти обвинят несчастного Искрема, который пытался убрать нерадивую внучку с помощью своего доверенного слуги. Хотя, думаю, потом, в свете новых событий вашим делом никто особо заниматься не будет. Уж я об этом позабочусь.

Я закашлялась, падая на колени и продолжая сжимать горло. Слёзы брызнули из глаз, и я начала терять сознание. Как же это было страшно – умирать.

– За… что? – из последних сил прохрипела я.

– Вы здесь ни при чём, Леандра. Проблема в вашем муже, а вы его слабость и смерть. Прощайте.

Вот и признание. Получилось. Вздрогнув в последний раз, я умерла…

...Чтобы в ту же секунду открыть глаза в совершенно тёмном, замкнутом пространстве. Не отойдя полностью от шока собственной смерти, я вдруг подумала, что нахожусь в гробу, что меня похоронили заживо. И это было еще страшнее, чем гибель от смертоносного проклятия.

Задыхаясь от слёз и накатывающей паники, я из последних сил забарабанила в крышку своего гроба.

Который почти сразу открылся.

– Лея, – выдохнул Нейт, силком вытаскивая меня из огромного сундука, крепко обнимая и прижимая к себе. – Лея, дыши, милая. Дыши. Создатель, я не должен был соглашаться. Не должен был тебе позволять.

– Он, – прохрипела в ответ. – Он… хотел меня… убить.

– Всё хорошо. Арриго схвачен на месте преступления. Призрак поймал его. Теперь всё будет хорошо, – быстрые солёные поцелуи по моему лицу и щекам и виноватый шепот: – Прости, прости… прости.

На самом деле Нейт ни в чём не был виноват. Это всё я. Именно я убедила его этим утром, что справлюсь, когда муж разбудил на рассвете.

– Лея, началось, – прошептал он едва слышно, быстро обнимая и тут же отстраняясь, схватил за плечи и заглянул в глаза.

– Что началось? – еще до конца не проснувшись, я всё никак не могла понять, что именно муж имеет в виду.

Мне снился такой хороший сон, и было так тепло и уютно, что возвращаться в действительность не хотелось.

– Переворот.

– Как? – я недоверчиво на него уставилась. – Что случилось?

– На кронпринца покушались этой ночью. И только специальный амулет, созданный твоим отцом и мной, не дал ему умереть от смертельно опасного проклятия.

– Он жив? – я села поудобнее, скидывая остатки сна и продолжая прижимать одеяло к груди.

– Жив, но об этом никому не известно. Все хранят молчание, но мы пустили слух о его гибели. Императрица заперлась в спальне и пытается изобразить рыдания. Император забаррикадировался в кабинете.

– Ты хочешь, чтобы заговорщики думали, что принц мёртв? – догадалась я.

– Да. Это позволит нам подготовиться к следующему удару.