Ты следующая

— Нет, конечно. Я и ему так сказал, а он стал расспрашивать, неужели мне никогда не хотелось кого-нибудь так же чпокнуть. Я честно признался, хотелось, еще как, но мне девчонок жалко. А про убийства я даже думать не могу.

— Что он ответил?

— Предложил поискать тех, кого не жалко. Стал перебирать всякий сброд, вроде бомжих, проституток. Ну я говорю, а что, они тоже люди. Если несчастье у них случилось, и теперь нужда заставила такой образ жизни вести, они же не виноваты. Разве кто-нибудь бомжевать или на панель по своей воле идет?

— Модератора удовлетворил этот ответ?

Леша покачал головой.

— Он спросил, неужели меня ни разу не кидала баба какая-нибудь, чтобы потом я ее придушить хотел. Я сказал, что бывало, отказывали девчонки, но это их право. Я бы и сам не стал встречаться с той, к которой у меня душа не лежит.

— А он что? — вклинился в разговор Олег Дмитриевич.

— Говорит, врешь ты, строишь из себя святошу, а святошам такой изврат в голову не лезет. Короче, не выдержал я, сказал, что меня всегда стриптизерши бесили. Дразнить дразнят, а давать не дают, только деньги выманивают. С работы меня из-за них даже погнали. Нажаловались, твари, что я их лапал, а я между прочим, ни одну даже пальцем не тронул!

— Мы вам верим, Алексей. Продолжайте.

— Или вебки в инете: платишь им за приват, на котором они должны все делать, что попросишь, а эти сучки по полчаса застежку на лифчике расстегивают.

— Как отреагировал Модератор, когда вы сказали то, что он хотел услышать?

— Предложил на пару замутить. Типа, он клиента пришьет, а я в это время стрипку завалю.

— Вы согласились.

— Нет, конечно!

— Отказались?

— Ну, не то чтобы… Скорее в шутку разговор перевел и отделался от него. А недели через три первое письмо в желтом конверте пришло, с ключами.

— Из этого вы делаете вывод, что Модератор не дождался, пока вы исполните свою часть договора, поэтому сам убил и девушек, и мужчин?

— Про мужиков я ничего не знаю, а девчонок он пытался меня заставить убивать. В первый раз я в квартире оказался, когда блондинка живая была.

— И что вы сделали?

— Убежал, конечно.

— А во время следующего вашего визита?

— Она убитая лежала, точно в такой позе, как мамка сеструхе рассказывала.

— И как вы описывали Модератору?

Леша кивнул.

— Думаете, таким образом он подготавливал вас к следующему убийству?

— А что тут думать? Правда, когда я снова к живой девчонке, к Вале этой, в квартиру попал, первая мысль была, что меня отправили ее спасти. Но потом я допетрил, что к чему…

— Давайте вернемся к моменту, когда вы впервые обнаружили убитую девушку. Что вы тогда почувствовали?

— Ужас. Омерзение. Даже подташнивало поначалу, — он уставился взглядом в стену за спиной психиатра, — в основном от запаха металлического такого, а еще оттого, как она застыла и не двигается, совсем.

— А потом?

— Попривык немножко, — улыбнулся он. — Оглядел ее ноги искусанные, между ними все кровавое, груди без сосков.

— Увиденное вызвало у в вас сексуальное желание?

Вместо ответа Леша улыбнулся еще шире. Его подбородок выдвинулся вперед, от чего улыбка напомнила злобный оскал.

— Алексей, вы меня слышите? — окликнул его психиатр.

— А?! — Лицо Леши в одну секунду приняло прежнее, страдальческое выражение. Глава забегали по кабинету, подбородок вернулся на место. — О чем вы меня спросили?

Илья и Олег Дмитриевич переглянулись. Из дальнего угла послышались щелчки сенсорной клавиатуры айфона. Сидящий рядом со мной психиатр поднял руки к лицу и прикрыл ладонями нос и рот.

-— Ах, да, что я чувствовал, когда обнаружил труп. Ужас. Я испугался, вдруг убийца где-то рядом, а когда никого поблизости не увидел, решил, что Модератор хочет меня подставить. Смотреть на мертвую девушку было неприятно, а прикасаться к ее остывающей коже так вообще мерзко, но я все равно заставил себя взять кухонный нож и вырезать следы зубов. Мало ли, они мои. Я не говорил, что перед этим лежал в ее квартире без сознания? Вроде бы нет. В последнее время у меня так себе с памятью. Чего вы на меня все так смотрите?

Глава 37

Тот, чье имя нельзя называть.

— На лицо диссоциативное расстройство идентичности, — сказал Николай Игоревич, когда мы вышли из кабинета, в очередной раз предоставив спасшему меня полицейскому сторожить Лешу.

— А вы уверены, что он не притворяется? — сверху вниз посмотрел на старика Илья.

— Это маловероятно.

— Но не исключено?

— Поймите, молодой человек, для того, чтобы поставить точный диагноз, нужно время.

— У нас его вот-вот заберут. Остался час, может два.

— Речь не о часах, — покачал головой Николай Игоревич. — Требуются недели, а иногда даже месяцы или годы. За один день ничего не успеть, это долгий процесс.

— Но вы же сделали для себя выводы? — послышался у меня над ухом голос Руслана. По коже пробежали мурашки, несмотря на то, что спиной я ощутила исходящее от его тела тепло.

— Для себя, естественно, сделал, — улыбнулся ему старик.

— Да все мы сделали, — усмехнулся Олег Дмитриевич, потирая лысый затылок. — Такое увидишь, не только выводы, еще чего-нибудь под себя сделаешь.