Ты станешь моей

Распятая пленница, я смотрела на его губы, а он смотрел на мою колышущуюся грудь. Главный орган мужчины властно таранил моё бедро. Одна лишь эрекция чего стоит!

— Вот так вот. Ты проиграла, пупс, — он тоже задыхался. Его голос охрип. — Ты — моя. Ты в моей власти. Я могу делать с тобой всё, что захочу.

Он наклонился ниже и… кончиком языка лизнул мою скулу. Боги! Мурашки хлынули по всему телу, сердце в груди задергалось как ненормальное. Вот-вот выскочит ракетой к потолку. Мир вокруг нас будто перестал существовать. Перья от разорванной подушки медленно кружились в воздухе.

Ложились на мои разметанные на белой простыне волосы как снег. Волкан сильнее вжался в меня, чтобы я ещё больше чувствовала его жар, его влияние, его власть и жажду получить своё. Взгляд хищника заскользил ниже, к моей задранной до уровня живота рубашке. Словно по команде, я раскраснелась. Он увидел мои красные кружевные трусики. Сцепив зубы, Волкан как бы нечаянно поёрзал членом по моей ноге. Я приоткрыла рот, закатила глаза и застонала, отдавшись внезапно пробудившемуся либидо.

Волкан был прекрасен. Его волосы влажные после душа, ароматные. Его тело крепкое, напряженное. Каждый мускул идеален, гладкий, как шёлк. Его глаза полны всепоглощающей страсти. Он зверь, который проголодался. И он хочет меня. Свою желанную добычу. За которой охотился длительное время.

— П-пусти меня, — дёрнулась.

Бесполезно. Я в капкане. В плену. Мне ни за что не вырваться. Я хотела вложить в свой голос как можно больше стали, но получилось наоборот. Жалобно.

Волкан усмехнулся, будто вовсю наслаждался своей силой.

— Уверена? Ты этого хочешь? Скажи мне честно, Вероника.

Вероника… Сейчас будет взрыв. Когда он зовёт меня по имени, внутренне я взрываюсь, как петарда.

— Н-нет, — качаю головой, сжимаю губы, он дышит мне в лицо горячим паром, наклоняется всё ниже, ниже и ниже. Наши губы почти касаются друг друга. Я рефлекторно закрываю глаза, выгибаю спину и поджимаю пальчики на ногах от блаженства.

— Что нет? — Волкан меня дразнит, трется влажными губами о мои дрожащие губы.

— Не хочу, чтобы ты… Останавливался.

Его губы набрасываются на мои. Внезапно и жёстко. Весь воздух вылетает из лёгких, я даже не успеваю ничего понять. Лишь с силой сжимаю руки в кулаки, до глубоких отметин впиваюсь в мокрую кожу ладоней. Сердце стучит в горле. Он владеет мной, как никто и никогда не владел. Толкается языком в нёбо. Глубоко и очень жарко. Как тайфун, захлёстывает меня в опасный вихрь чувств. Я мычу, я таю, растворяюсь на его губах. Я не умею целоваться! Абсолютно. Всё, что было до Волкана — детские шалости. Он по-прежнему властно держит мои руки и языком вбивается в мой рот. Трётся пахом бёдра, толкается, возбуждая себя еще больше. Он хватает меня за нижнюю губу, оттягивает её назад, легонько прикусывает, отчего я едва не кричу в голос. Безумие! Он — безумен! А я не хочу останавливаться. Я дурею от его жадных ласк. Я чувствую, как становлюсь влажной. Нет, не мои губы, а мои трусики. Там жарко, мокро, вибрирует ток напряжения. Мне стыдно. Я проиграла этот бой. Я. Его. Поцеловала.

Я оторвалась от напора лишь для того, чтобы спросить важную вещь, которую я не знала наверняка, потому что провела долгое время без чувств, ничего не помнила. А это прекрасная возможность воспользоваться положением.

— У нас что-то было?

— Нет. Пока ещё. Нет, — Волк тяжело выдохнул, потёрся носом о мой нос, прижался лбом к моему лбу и вновь обрушился на мои уже припухшие и зудящие губы ураганом из глубоких мокрых поцелуев, сжав запястья над головой ещё сильней.

— Проклятье, ты такая сладкая, хоть и невыносимая. Хочу тебя отшлёпать. И не только… Моя маленькая взрывчатка! Смесь перцев. Моя острая, огненная девочка! Зверею от тебя, детка.

Я не знала, что сказать в ответ. Все слова растворились в голове, превратились в тягучий мёд. Член Волкана требовательней прижался к моей ноге, заскользил чуть левее. И резко врезался в мои трусики. О-о-о-о, нет!

Конец. Возбуждение быстро переросло в панику. Я поняла, что сейчас случится. Я почувствовала его очень хорошо. В меня будто плеснули кипятком, это вернуло на землю. Почему я так остро реагировала на то, что он меня раздел? Дважды. Что он прикасался ко мне и нежно-нежно целовал. Точнее, вначале он набросился на меня как голодное животное, а сейчас его пыл стал нежным, обходительным.