Ты станешь моей

Вообще, было бы здорово куда-нибудь съездить, отдохнуть. Ещё и Новый год отпраздновать в сказочном Амстердаме. Романтика. Там, наверное, сейчас очень красиво. Настоящая новогодняя сказка. Правда, у нас сейчас туго с деньгами. А садиться на шею Жене мне как-то совесть не позволяет. Мы ведь пока ещё просто друзья.

— Подумай. Во сколько мне за тобой заехать?

— В семь будет отлично.

— Да, самолёт у меня в два часа ночи. Так что успею.

— Отлично, ну давай, до встречи.

— Пока, Ники.

И мы отключились.

* * *

Я готовилась к этому моменту два дня. Поглаживала платье, думала, какой лучше сделать макияж и причёску, маникюр. Какие подобрать украшения, сумку, туфли, чтобы довести мужчин до обморока. Наверное, не только мужчин. Я должна была думать о Жене, чтобы понравится ему ещё больше, но точно знала, что на самом деле думала, как свести с ума черноглазого негодяя и опустить его белобрысую лахудру. Как побесить его, пощелкать

зверя по носу, поиздеваться, подразнить, высмеять его как следует, чтобы отомстить за любовницу. Да, я ломала себя, пыталась воспитывать, но глубоко внутри знала: привязалась я к Волкану конкретно. Может, Женя и прав. Надо просто взять и уехать. Не морочить друг другу голову. Мы не пара. Ведём себя, как два разъярённых шакала.

Ровно в семь вечера мой телефон ожил громкой мелодией входящего вызова. Контрольный взгляд в зеркало, я хватаю свою сумку, набрасываю на плечи пуховик и выскакиваю в подъезд. Почему-то именно сейчас я вспоминаю, что в моём шкафу бережно сложено пальто Волкана. Иногда я достаю его, набрасываю на плечи и греюсь, как будто закуталась в плед. Мне безумно сильно нравится этот запах, это тепло, это неземное ощущение. Как будто на самом деле это он меня обнимает и прижимает к себе. В такие моменты я просто мечтаю: если бы мы оба были нормальными и подходили друг к другу, как ключ к замку, то могли бы стать идеальной парой и дарить друг другу не сумасшедшие искры ярости, а обжигающие блики любовь. А так мы просто несовместимы. Ну бывает такое. Что поделать. Максимум можем час прожить без ссор.

Эх, надо бы вернуть вещь владельцу. Неохота. Сама не знаю почему! Да и не хочу, чтобы отец узнал. Вообще не хочу, чтобы знал, что мы… блин! Мы целовались. Он думает, что я ночевала у Наташи. Если бы не моя паника, если бы не тошнота, возможно, я бы просто потеряла голову и зверь наконец получил бы то, на что давно положил глаз. Отдавать себя мужчине так быстро не хотелось. Надо, чтобы мучился, страдал, выл, локти кусал. От беспомощности. И уяснил урок жизни, что он не боженька вовсе и деньги не волшебная палочка.

Женя встретил меня у подъезда. Улыбнулся, взял под руку и повёл к такси, рассматривая так пристально, как редкую реликвию в музее, которой нет цены.

— Вау, у меня ступор, — глаза брата подруги блестели как звёзды. — Ты сногсшибательная девушка.

— Боже, — я чуть не поперхнулась. Закашлялась, Женя постучал по моей спине ладонью. — Прекрати, ты меня смущаешь.

— Это правда. Ты очень красивая.

— Ты тоже шикарно выглядишь, — еле-еле вымолвила я, краснея до алого свечения в ночи. И фонарей никаких не надо. Я сама фонарь. Факел, блин.

Мы подъехали к ресторану с мигающей вывеской «Miraje». Женя заботливо подал мне руку, помогая выбраться из такси, а затем повел внутрь ресторана. У нас вежливо изъяли одежду, после провели в банкетный зал. Здесь было всё изысканно, дорого, красиво. Украшено яркими огнями и свечами. В холле стояла огромная ёлка, до самого потолка. Вежливый персонал, приятная музыка, пахнет праздником. Это вам не «хухры-мухры», не «кафешка а-ля столовка» за тысячу рублей с персоны, а настоящий светский рай! Я шокирована. Честно, не посещала прежде ещё ни разу это место. Я понятия не имела, откуда у отца нашлись деньги на столь пышное пиршество. Догадываюсь, кто, скорее всего, взял на себя инициативу. Хоть бы счёт потом не выставил, хитрый, хитрый подлый Волк!

Мы вошли в зал, я держала Женю под руку и натянуто улыбалась. На парковке я увидела машину. Агрессивную зверину, глядя на которую, постоянно испытывала бешеное головокружение. Людей в торжественном зале было ещё немного, но отца я увидела в первую очередь. В эпицентре событий, так сказать, довольного, с улыбкой до самых ушей. И… ещё кое-кого увидела. Отчего тут же задрожала. «Тук-тук-тук!» — затарахтело, как автомат, бедное сердечко где-то под рёбрами, когда глаза невольно распахнулись и я неловко прикусила губы, чтобы не выпустить наружу предательский крик.