Ты станешь моей

Девица так широко лыбится, будто у нее сейчас челюсть изо рта выскочит. Она демонстративно нарушает наше личное пространство. Рывок вперёд — незнакомка нагло обнимает Волкана, прижимаясь к его груди своими пышными формами, обтянутыми мягким бархатом, дорогой тканью. На дамочке платье в пол темно-синего цвета с длинными рукавами, расшитое камнями в области воротника. Пышные чёрные волосы падают роскошными волнами до самой талии, на ногах, под подолом платья, виднеются туфли на высоком каблуке. Будто богиня, не иначе. У меня дух захватывает от красоты здешних женщин. Что Ямина, что эта мадама… Я на их фоне — лягушонок.

Мне не нравится, что черноволосая красотка так жадно вешается на моего парня. Волк говорил, что у него из родственников одна сестра. Я невольно впиваюсь в руку любимого пальцами, сильнее её сжимаю, пока они втроём о чём-то наперебой толкуют, а я чувствую себя мебелью. Не слишком-то приятно!

— А это кто? — я крепче сжимаю твердую ладонь Волкана своей, вспотевшей, шепчу ему, пытаясь дотянуться губами до уха.

— Это Фида. Лучшая подруга моей сестры. Ладно, оставим телячьи нежности на потом, хочу показать тебе город, малышка. Ты готова?

Я киваю. Волкан бегло знакомит меня с Фидой, ведет к выходу из аэропорта. Девушки идут позади нас, о чём-то шепчутся за моей спиной. Мне не нравится то, с какими лицами они меня обсуждают. Наверное, не рады знакомству. После того, как он заявил им обеим, что я его девушка, с лиц красоток за секунду исчезли улыбки.

Но меня радует, что Волкан даёт им от ворот поворот. Он просит, чтобы Ямина поехала домой на такси и помогла матери организовать семейное застолье, потому что он желает показать своей будущей жене город. Девчонка как-то недовольно морщится, про подружку я вообще молчу. Волкан грузит наши вещи в огромный белоснежный «Рендж-Ровер», ненадолго прощается с девушками. Я тоже натягиваю милую улыбку и мычу на арабском: «Спасибо, до встречи».

* * *

Несколько часов подряд мы катаемся по сказочному Дубаю. Я не могу сдержать улыбку, глаза разбегаются от увиденных красот. Волкан крепко держит меня за руку и одновременно плавно ведёт машину. Он выступает в качестве экскурсовода. Я вижу, как горят его необыкновенные глаза, когда он с восторгом знакомит меня со своими родными окрестностями. Да! Я трепещу, эмоции бьют фонтаном в недрах души. А ведь и правда, здесь жизнь — сплошной рай. И почему я так долго сопротивлялась и боялась? Откладывала поездку на потом, когда будет «лучше настроение».

Вдохновившись видами и атмосферой центра Арабских Эмиратов, я немного успокоилась. Все беды и проблемы отошли на второй план. Но тревога вновь вернулась, когда мы, нагулявшись, отправились в гости к семейству моего будущего мужа.

Жуткое волнение ощутимо остро ползёт по коже неприятным ознобом, пока мы паркуемся напротив огромного белоснежного коттеджа, окруженного пышными кустарниками и грациозными пальмами. До пляжа — рукой подать. Отсюда даже виден один из самых дорогих отелей мира, роскошный семизвездочный Бурдж Аль Араб. Наверное, это здорово — жить в двух шагах от моря. Да ещё и целыми днями любоваться столь райскими красотами.

Нас уже ждут. У крыльца нас встречают три женщины. Двоих из них я знаю. Это Ямина и Фида. И рядом с ними — третья мадам, более зрелая на вид. Её глаза — копия глаз Волкана. Даже взгляд один и тот же — глубокий, пронзительный. Она смотрит на меня оценивающим взглядом: с головы до ног и обратно. Я замечаю, что она даже сжимает руки в кулаки. На женщине хиджаб и традиционное мусульманское платье — абая. Мне не очень нравятся такие одежды. Надеюсь, Волк не заставит меня ходить вот так. Закрывая себя ото всех.

— Сыночек! Как же сильно я скучала! — восклицает мама Волкана на арабском и бросается к нему с распростертыми объятиями. Целует то в одну щеку, то в другую. Я смущаюсь и даже завидую. У него есть мама, а я свою потеряла много лет назад. Вижу её лишь на фотографии. Периодически достаю их с отцом старый альбом, часами рассматриваю её лицо и грущу. Да, мне не хватает материнской ласки.

Я смотрю на их семейную идиллию, и слёзы выступают на глазах.

Как же это трогательно. Волкан вырывается из маминых объятий, смеётся, сам обнимает её, а потом представляет ей меня. Что-то говорит на арабском — я не всё понимаю, лишь частично. Киваю и улыбаюсь будущей свекрови.

— Очень приятно, — шепчу я, протягивая руку для рукопожатия.

— Добро пожаловать, Ника. Я — Ирада, — легонько касается она моей ладошки, тут же быстро отдёргивает пальцы, будто обжигается. На лице — невозмутимая строгость, аж холодок бежит по спине.

Вот так мы и познакомились. Я вошла в отчий дом Волкана с неприятным ощущением, что я здесь чужая. Но, благо, это временно. Я считаю, что дети, решив создать свою независимую ячейку общества, должны жить отдельно от родителей. Лучше в соседнем городе. Тогда их отношения будут крепче. Вообще, смотря какие родители.