Ты студент, Гарри

Полный праведного гнева он спустился в подвал и услышал за стальной дверью, которую все называли «пыточная», разноголосый хрип. Осторожно оглядевшись по сторонам и убедившись, что никого нет, он приоткрыл дверь и обнаружил почти четыре десятка человек со светящимися дубинками в руках.

– Мне больно видеть белый свет… Мне лучше в полной темноте…

– Что за чёрт? – пробормотал Комаренко и присмотрелся к людям. Бледные, со следами крови и белёсыми буркалами. – Это ж… это ж нежить…

– Я очень много-много лет… мечтаю только о ТЕБЕ…

Комаренко рассмотрел то, что было в руках у мертвецов, быстро закрыл дверь, огляделся и быстрым шагом направился по лестнице, чуть не столкнувшись с начальником Центра.

– Стоять! – скомандовал высокий худой мужчина с сединой на голове. – У нас сегодня ночью будет тренировка, приближенная к боевым условиям. У тебя патроны французские были.

– Два цинка… в смысле ящика. Они в ящиках хранят.

– Тащи. Посмотрим, как они в бою будут, – кивнул начальник.

– Сделаем, Николай Семенович, – закивал Комаренко.

Выйдя из здания Центра, он достал телефон и набрал номер.

– Сева? Ты где сейчас?… На учения собираешься? Сева, помнишь я тебе бутылку армянского коньяка дарил?… Вот сейчас берёшь эту бутылку и залпом до дна пьёшь. Звонишь командиру отделения и говоришь, что заболел. Понял?

В трубке послышался возмущенный мужской голос, но Комаренко его оборвал:

– Сына, тебе задница дорога? Так вот слушай отца! Напейся, заболей, сломай ногу, да что угодно! Только сегодня на учения ты не идёшь! Слушай отца!

Закончив разговор, Комаренко вытер пот со лба платком и, тяжело дыша, пробормотал:

– Патроны французские… да тут гранатомет надо! И не один.

* * *

– Сема, – хлопнул по плечу одетого в многокомпонентную броню здоровяка мужик с пулеметом на плече. – Ты чего хмурый?

– Да чёт не нравится мне это, – отозвался штурмовик, глядя на строй, стоявший в свете прожекторов. – Учения, ночью… мелкий ещё этот.

– Говорят, маг. Придумал какую-то подлянку, – пожал плечами товарищ. – Штабные болтали, что с аномалии каких-то тварей притащили.

– Может и так, но ночью-то нахрена делать учения?

– Чтобы булки не расслабляли. Про объект слышал?

– Слышал. Троих уже сняли, – вздохнул Сема. – Каждый месяц по группе отлавливают. Прут, суки, словно там мёдом намазано.

– Некромантом, Сема. Некромантом там нашим намазано…

– Равняйсь! Смирно! – раздался голос командира отделения.

Перед строем в двадцать экипированных штурмовиков вышен начальник Центра Сухоруков Николай Семенович. Оглядев строй он произнес:

– Среди вас много бывалых офицеров и бойцов боевого крыла. Я горд вашей работой и искренне считаю вас лучшими бойцами нашей службы. Однако последние события показали, что уметь воевать в самых сложных ситуациях недостаточно. Надо уметь решать проблемы и нетривиальные задачи. Быстро, четко и максимально эффективно. Именно поэтому в сегодняшних ночных учениях будет принимать участие приглашенный инструктор. И как вы понимаете, играть он будет не на вашей стороне.

Начальник Центра указал рукой на уставшую, но довольную морду Гарри.

– Позывной у него будет… Мелкий. Он вам и объяснит задачу.

Гарри вышел вперёд и достал из пакета, который принес с собой, жёлтые кружевные трусики и спросил:

– Кто старший?

Из строя вышел командующий отделением.

– Это объект! Объекта до рассвета не должен коснуться противник. Задача: занять здание на полигоне и держать оборону до шести утра. Вопросы?

– Здание покидать можно? – спросил командир отделения.

– Можно, но я бы не советовал, – хмыкнул Гарри и, оглядев скучающие лица штурмовиков, произнёс: – Предлагаю пари для этого задания. Так сказать, повышение ставок.

Заметив на себе пару снисходительных взглядов мужчин, Гарри громко произнёс:

– Если вы продержитесь до шести утра, я как проигравшая сторона приду на учебу в своё заведение в женском платье, – заметив усмешки среди мужиков, он добавил: – Если выиграю я, то следующий день на службе в женских платьях будете вы. Согласны?

– Они согласны, – с усмешкой произнёс Николай Семенович и добавил: – Это приказ!

* * *

– Василич, вижу свет! – раздался голос в рации, висевшей на плече.

Командир отделения оглядел бойцов, занявших позиции для огня в центральной комнате и поднял взгляд к потолку.

Тридцатилетний мужик был достаточно опытным, чтобы понять: будет подвох и по традиционным правилам играть никто не собирается. Он тоже не собирался, поэтому привязал объект веревкой к арматуре под потолком. Мало было перебить или вывести из строя весь отряд. Нужно было еще добраться до женский жёлтых трусиков, а это было четыре метра минимум.

– Седьмой – доклад! Кто противник?

– Вроде люди… Нет! Командир! Это нежить!

– Огонь! Открыть огонь! – тут же скомандовал Василич и повернулся к мужикам. – В голову! Цельтесь! Они не должны быть…

ТУДУ-ДУ-ДУМ!

С другой стороны от Седьмого застрочил пулемет, а в рации раздался панический голос:

– Пули не берут! Они бегут к нам!

БУДУМ!

Сработала первая растяжка, а Василич заорал в рацию:

– Всем огонь на поражение! Целиться в голову!

ТУДУ-ДУМ!

ТУДУ-ДУМ!