Ты свободен, милый!

– Господи Иисусе. Послушай себя со стороны! Ты хочешь со мной порвать. Я тоже – наши желания совпали. Все счастливы. Клодия и Сюзанна будут в восторге.

– Софи и девочки ни при чем, – защищаясь, сказал он.

– Я и не сказала, что они имеют отношение к нашему разрыву. – Хелен не скрывала улыбки. – Я просто говорю, что они будут довольны. Ты уже им сказал?

Крещендо Кроликов все возрастало. Все старые любимые штучки пошли в ход, включая «Называй меня папочкой», что стало уже неизменным. Затем, как раз когда миссис Кролик прокричала очередные «Да! Да!», к ним неожиданно присоединился еще один женский голос, надрывно прокричав: «О, дорогой! Трахни меня скорее!» Хелен посмотрела на Мэтью:

– Черт возьми, не может быть! Их там трое! Мэтью закатил глаза.

– Забудь о них. У нас важный разговор.

– Что за черт? Может, он душится феромонами? Вряд ли их привлекает его внешность или характер…

– Хелен…

– Разве тебе не интересно? Ты что, совсем не любопытный?

– Хелен, прекрати! Ты слышишь, что я тебе говорю?

– Ты хочешь порвать со мной. Это не имеет отношения к Софи.

Мэтью вздохнул и поднялся с кровати.

– Что здесь смешного?

Хелен с трудом удалось переключить внимание на Мэтью.

– Надеюсь, ты будешь счастлив. Что бы ты ни решил. – Она заметила, что он недоверчиво воззрился на нее. – Я серьезно!

Значит, вот так. Четыре года жизни, четыре года борьбы за мужчину, четыре года упущенных возможностей, и потерянных друзей, и сниженной самооценки… Чем же все закончилось? Она испытывает облегчение, что все, наконец, закончено. Жаль только, что она потратила массу времени и энергии на человека, который, как выяснилось, того не стоил. Хелен показалось, что из нее выпустили воздух. Ей жаль было вовсе не Мэтью; она жалела о потраченных впустую годах ее жизни.

Когда Хелен вылезла из кровати, Мэтью паковал чемодан в гостиной.

– Куда ты отправишься?

– Для начала в отель – разберусь в своих чувствах.

– Хорошо устроился.

Ей неприятно было смотреть на него – уж слишком он демонстративно паковал свои вещи. Взрослый человек пытался впихнуть все свои пожитки в два чемодана и парочку портпледов.

– Знаешь, ты не обязан съезжать прямо сейчас. Ты можешь остаться здесь, пока не решишь, куда ты хочешь отправиться.

Он улыбнулся ей благодарно и с искренней теплотой.

– Нет. Спасибо тебе, но я хочу разорвать отношения вчистую. Я думаю, так будет лучше.

Частично из-за того, что было странно смотреть, как он собирается, и частично из-за того, что она отчаянно хотела позвонить Софи и выслушать ее версию истории, Хелен решила пойти прогуляться. Она вышла на крыльцо и увидела Кроликов в сопровождении довольно красивой молодой женщины. Хелен поняла, что лицо помимо ее воли перекашивается. Противно думать, что такой урод ухитрился затащить эту девушку в постель. Она одернула себя и поздоровалась.

– Моя сестра, – сказала миссис Кролик, указывая на другую женщину. – Она поживет у нас пару дней.

Господи Иисусе.

Хелен открыла было рот, потом закрыла его, но ничего не сказала. Подскочил мистер Кролик:

– Знаете, мы все собирались пригласить вас к нам. Заходите как-нибудь вечерком, посидим, выпьем. Вы знаете, что такое Лондон; мы соседи много лет, но до сих пор не знакомы. Не по-человечески как-то.

Господи!

Хелен решила проигнорировать приглашение.

– Послушайте… Не могли бы вы передвинуть вашу кровать? У меня в потолке огромная трещина – как раз под ней. Боюсь, вы когда-нибудь ночью просто свалитесь мне на голову… Не вы все, а только вы двое. Заранее благодарю.

Помахав им через плечо и не дожидаясь ответа, она пошла по дорожке. Еще того не легче – теперь придется переезжать. Лондонская жизнь замечательна тем, что здесь никто ни с кем не разговаривает. Как только с вами кто-то заговаривает, вы тут же осознаете, что перед вами псих, и остается единственный выход – убраться от него как можно дальше. Она повернула за угол и пошла к крошечному пятачку зелени, отделявшему их улочку от дороги, миновав группу парней в куртках с капюшонами, которые в открытую торговали марихуаной, и набрала номер Софи.

– Ну что?

– Представляешь, Элинор, он хочет вернуться. И я сказала «да». В конце концов, я велела ему сначала со всем разобраться – сперва закончить с Хелен и съехать от нее. А потом, через какое-то время, мы, наверное, попробуем начать все сначала. Не знаю, правильно ли я поступила… Господи!

Хелен рассмеялась:

– Успокойся и рассказывай все по порядку.

– Я решила, что он на самом деле изменился. А потом подумала, что я просто чертова простофиля, Хелен выбросила его, и ему нужно место, куда он может пойти или что-то вроде этого. Но теперь я так не думаю. Я ему верю.

– Успокойся.

– Прости. Прости. Я сейчас… просто не в себе. А ты как?

– Я в порядке. Просто расскажи мне, как все прошло.

– Он кажется другим. Он обещал уйти из «Глобал», начнет собственное дело, и тогда мы будем проводить больше времени дома.

– Ух, ты, – сказала Хелен, знавшая, что для Мэтью работа – все. Может быть, он действительно изменился. Ради счастья подруги она надеялась, что так и есть.