Ты свободен, милый!

Но, конечно, Мэтью не собирался быть пойманным снова. Он уже обжегся на этом с Хелен раньше, когда она заставила его признаться, что они с Софи иногда все-таки занимаются сексом. Добившись от него правды, она тут же забыла о своем обещании отнестись ко всему терпимо и тут же закатила грандиозный скандал. Он не собирался второй раз наступать на одни и те же грабли.

– Я же сказал – нет, – произнес он вставая. – Давай не будем говорить о Софи.

Позже в тот вечер зазвонил мобильник Мэтью, и он перешел в другую комнату, чтобы не мешать Хелен смотреть телевизор. Он вернулся слегка встревоженным.

– Это была Луиза. Джейсон бросил ее и переехал к другой женщине. Очевидно, он собирался это сделать еще до Рождества.

– Ну и семейка у тебя!

– Луиза хочет знать, не может ли она приехать и побыть тут пару дней, пока он не перевезет свои вещи.

– Нет, Мэтью, нет. Эта квартира слишком мала для нас двоих, а тут еще твоя сестрица.

– И ребенок.

– И ребенок. Господи Иисусе. Позвони ей и скажи, что мы страшно сожалеем, но нет. Мне действительно очень жаль ее, в самом деле, но ей стоит поехать побыть с Амандой или еще с кем-нибудь.

– Я уже пригласил ее. Она едет, будет здесь в течение часа.

– Черт побери, Мэтью. Я хотела сказать… черт побери. Это моя квартира. Ты не имеешь права без моего ведома приглашать сюда посторонних!

– Спасибо за то, что напомнила мне, что это – не мой дом. Но, раз уж на то пошло, ради тебя я бросил жену, детей и собственный прекрасный дом, а Луиза – не посторонняя, а моя сестра, и сейчас ей очень плохо.

– Ах, так! Значит, я еще и виновата! Как ты мог пригласить ее, не посоветовавшись со мной?!

Они орали друг на друга примерно час, потом утихомирились и постелили гостям на диване. Хелен никогда раньше не имела дела с маленькими детьми; она хотела было спросить Мэтью, что нужно для сна двухлетнему малышу – но это означало заговорить с ним, так что она не побеспокоилась это сделать. В девять вечера зазвонил дверной звонок, и они впустили женщину в слезах, которая несла на руках плачущего ребенка. Хелен не думала, что когда-нибудь видела так много соплей и слез. Нос Луизы – торчащий вперед и в лучшие времена – покраснел и лоснился; тусклые кудряшки мышиного цвета прилипли к черепу. Хелен знала, что сестра Мэтью на несколько лет младше его – поздний ребенок, появившийся на свет, когда их папаша вернулся в семью после временного проживания у секретарши. Значит, сейчас Луизе где-то лет сорок шесть. Просто Луиза была того сорта женщиной, возраст которых определить невозможно. И одета она была совершенно заурядно – клетчатый шарфик, перчатки, туфли и сумочка в тон. Ребенка – на нем было платье, так что это, должно быть, была девочка, в противном случае Хелен пришла бы в замешательство – поставили на пол, и она тут же принялась бродить по квартире, хватая вещи Хелен перемазанными бог знает, чем пальчиками.

Пока Луиза рыдала на плече у Мэтью и, всхлипывая, рассказывала ему, что произошло, Хелен достала вино. Луиза как будто не замечала ее; только, войдя в квартиру, окинула ее цепким взглядом. Теперь она была так погружена в собственные несчастья, что игнорировала попытки малышки поджарить себя заживо – та сунула пальчики в розетку. Хелен пришлось вмешаться:

– Мм… вы разрешаете ей так поступать? Луиза бегло взглянула на ребенка:

– Джемайма! Джемайма? Ну и Имечко!

Разумеется, двухлетняя Джемайма не обратила на оклик матери никакого внимания, и Луиза снова захныкала. Поэтому Хелен пришлось самой отвлекать внимание ребенка от телевизора. Она осторожно приподняла девочку и усадила на диван рядом с матерью. «Ничего, – подумала она, – как-нибудь справлюсь».

– Я иду спать, – заявила она, ни к кому конкретно не обращаясь. – Луиза, я постелила вам на диване. Боюсь, Джемайме придется спать с вами. Располагайтесь. Мэтью вам все покажет.

Луиза даже не перестала плакать.

– Ну, хорошо, спокойной ночи. – Хелен удалилась из комнаты.

Между тем, как Мэтью отодвинул стул, чтобы в полночь добраться до кровати, и тем, как Луиза поднялась в шесть часов, чтобы сделать чай, Джемайма все время плакала. Хелен удалось поспать три часа, так что она была не в лучшем настроении, когда вышла на кухню и обнаружила за столом Луизу, которая кормила Джемайму.

– Доброе утро. – Она постаралась поздороваться как можно язвительнее, что было для нее непривычно.

Луиза мрачно воззрилась на нее из-под опухших век.

– Вот что вы наделали! Только этого не хватало!

– Простите, не расслышала…

– Вы – по другую сторону, и вам не понять, как чувствует себя женщина, когда ее муж уходит к другой, оставляя ее одну с детьми. Не слишком приятно, не правда ли?

Почему вся семья Мэтью разговаривает так, словно сценарий для них писала Барбара Картленд?

– Напоминаю: Софи бросил Мэтью, а не я.

– Но если бы женщин вроде вас не было на свете, мужчины не испытывали бы искушения.

– Что вы конкретно имеете в виду, говоря о «женщинах вроде меня»? – Хелен так и подмывало врезать Луизе прямо между ее красными свинячьими глазками.