Ты теперь мой враг

Я закрываю глаза, останавливая слёзы, и снова распахиваю. Это фото сделано совсем недавно, я стою боком и улыбаюсь, Глеб улыбается мне в ответ. Мы тогда пересеклись прямо перед лекцией, недалеко от автомата с кофе, у него в этом же здании была встреча, да я в этот день просто поздоровалась, притормозив, и мимо прошла, совсем никакого кокетства, но на «удачном» кадре запечатлено, будто мы тут часа два любезничаем.

На некоторых фото явно видно, что мы с Глебом что-то живо обсуждаем. Вот прощаемся у его машины, потому что моя дальше, но выглядит так, будто я садиться к нему собираюсь. Это всё такой бред, что я тут же хочу возразить. Ведь и половина кадров не отражает сути, я ни разу не флиртовала с Глебом даже в шутку и придерживалась исключительно делового общения. Сдерживаю новую волну отчаяния. Не флиртовала, но в его постели проснулась. Мои объяснения просто бесполезны.

— Ты следил за мной? — произношу вместо всего того, что досадно врывается в голову.

— Нет, — ухмыляется он. — Не следил. У меня не было в этом потребности. А вот мой отец тебе не доверял, его человек, как выясняется, какое-то время за тобой приглядывал.

Становится так паршиво, что хоть сквозь землю провались, а упреки всё равно, попав в цель, так и останутся внутри. Они буду сводить меня с ума.

— И я с ним из-за тебя не раз расходился во взглядах, Лика, — продолжает Демид, добивая. — Но он, выходит, оказался прав.

Мотаю головой. Нет. Неправ. Это не так.

— Я не давил на тебя, даже не впутывал. Я просто тебе верил.

— Демид…

— Молчи, — прерывает снова, наклоняется, он меня уничтожает, размазывает. — Я не всё тебе рассказывал, и да, чёрт возьми, не всё и сейчас говорю… — он делает паузу. А потом окидывает таким взглядом, который я ещё долго не забуду. Полный ненависти, обиды, отчаяния и боли: — Но я никогда тебе не изменял. Ты можешь сказать то же самое?

Его вопрос рвёт меня на части, Демид словно стреляет контрольным, ставя точку.

Мои глаза наполняются слезами, я их глотаю, но мокрые дорожки всё появляются и появляются, катятся по щекам, они выжигают правдой.

Ответ один — не могу.

— Оформлением развода я займусь сам, с тобой свяжется юрист, — произносит сухо, отталкивается от стены и отходит. С этих пор он надевает маску, которую я буду не в силах пробить. Это не обида, это расплата.

Моя вина неоспорима. Полностью её признаю, мне нет прощения, потому что я грань перешагнула, а он нет. Я бестолково киваю и, после того, как Демид разворачивается и скрывается в кухне, выскакиваю за дверь.