Ты теперь мой враг

На кого-то наталкиваюсь, на меня смотрят испуганно, но мне плевать, я ступаю на проезжую часть и делаю шаг. Одна её часть сейчас перекрыта, а по второй, дальней, в другое время односторонней, теперь в обе стороны едут по своим делам те, у кого сегодня ничего не случилось.

Пока иду, отмечаю, что им должно быть тесно, одна полоса узкая для двустороннего, но это ничего, они разъедутся. Надо посчитать сколько шагов. Я оказываюсь на проезжей части: один, два, три, четвертый довести до конца не успеваю, тут же чувствую скрежет тормозов, снова раздражающий сигнал и отборный мат.

Вот теперь четыре.

Со спины доносится гомон:

— Вон она, кажется, эта девушка.

— Может сестра?

Пять.

— Или жена.

— Она сможет его опознать? — слышу мужской голос.

Шесть.

— Успокоится пусть только, нужен врач.

— Я читала про них, это фиктивный брак, ей нужно было задержаться в городе.

— Да у них даже фамилии разные, он, видимо, не разрешил брать его.

— Хорошо, что у них деток нет. С такой мамашей…

Эти глупые идиотки продолжают кудахтать.

Семь, восемь, девять.

— Это Лика Новак, его бывшая, она ему изменила, и он её бросил.

Он меня бросил. Бросил.

Теперь по-настоящему.

А я так и не сказала, как сильно его до сих пор люблю.

Десять.

Я всё-таки опоздала.

Больше не могу идти, медленно опускаюсь на асфальт посреди дороги, прямо на коленки, вожу по пыльному нагретому покрытию руками, и кажется, кричу, а потом закрываю лицо ладонями, размазываю слёзы, забираюсь пальцами в волосы. Слышу вой сирены, кто-то рядом говорит, что это скорая, берёт меня за плечи, может быть даже прижимает к себе, но я сейчас не уверена.

Полчаса ехали.

Наконец-то. Почему они так долго?

Они же его спасут?

Но тут же слышу то, что не оставляет надежд:

— Мужчине уже не помочь, девушку осмотрите.

Бред, мне не нужна помощь.

Откуда это ужасный звон?

Голова наливается тяжестью, тело свинцом, всё вокруг темнеет, и я падаю в темноту.

Глава 38

Тяжесть во всём теле сковывает и не даёт пошевелиться, бездна не отпускает, перед глазами нечёткие формы, они меняют очертания и расплываются, я какое-то время так и нахожусь в этом пограничном состоянии. Иногда мне слышатся какие-то голоса, эхом, на повторе. Так хочется, чтобы они замолчали. Это невыносимо.

Сколько времени проходит понятия не имею, я то прихожу в себя, то снова пропадаю в неизвестности. И когда, открыв, глаза, вижу комнату, залитую ярким солнечным светом, сажусь на кровати и оглядываюсь.

Стены, выкрашенные мятной краской, характерный запах и капельница рядом. Догадываюсь, что нахожусь в больнице. Медсестра входит как раз в тот момент, когда я пытаюсь подняться с кровати, она говорит, что я пока что слишком слаба, но я уверяю, что со мной полный порядок. И я совершенно не слабая. Сильная я.

Сильная.

Порция воспоминаний тут же заполняет новой волной, и я зажмуриваюсь, что есть сил.

Всё ещё на что-то надеюсь, иначе зачем спрашиваю, доставляли ли со мной в один день мужчину? Но медсестра смотрит непонимающе, говорит, такого не поступало. А вскоре появляется и врач. Оказывается, я проспала, благодаря медикаментам, два дня.

И так и не придя в себя, но подписав необходимые документы, вскоре выхожу из больницы.

В кармане платья ключи от машины, в руках — папка с выпиской.

Даже телефона нет. Я оглядываюсь по сторонам, не пешком же идти. Выхожу из ворот парка при больнице и тут же замираю — недалеко стоит Глеб: руки в карманах брюк, взгляд внимательный, он смотрит не отрываясь, но даже не приближается.

Мы так и стоим молча, гипнотизируем друг друга взглядами. А потом он кивает, ждёт моей реакции, а у меня даже на неё нет сил, я просто смотрю исподлобья и замечаю, как Астахов еле уловимо указывает головой в сторону парковки, там стоит его джип.

Он оборачивается, и идёт к машине. И я иду за ним.

— Куда тебя отвезти?

Глеб нарушает тишину, когда уже сидим в его машине. Мы ни слова не произносим до этих пор: я не хочу говорить, Астахов, видимо, не решается. Или чего-то ждёт.

— Домой? — спрашивает, когда я перевожу на него взгляд.

Наверно, по моим глазам совсем не сложно прочитать ответ, но всё же произношу:

— А у меня нет дома, Глеб.

— Лика…

— Отвези меня к его офису.

Пристальный взгляд, беспокойный.

Поздно обо мне переживать, Глеб. Поздно.

Астахов молчит, авто не заводит. Приходится пояснить:

— Там моя машина.

Теперь он кивает. И действительно вскоре подвозит меня к парковке. На противоположную сторону не смотрю, пытаюсь справиться с эмоциями, но выходит так себе. Ком из горечи так и стоит в горле, никуда не исчезает, подозреваю, он теперь там навсегда, и по большому счёту меня мало волнует, как я выгляжу со стороны. Уверенно, жалко, вообще никак — плевать на всё.

Но когда уже подхожу к своей машине и нажимаю кнопку на брелке, застываю.

Там, за спиной, его офис.

Там я его видела последний раз.

Всего пару дней назад всё происходит, и я борюсь с желанием обернуться, а когда всё же делаю это, натыкаюсь на Глеба. Он оказывается рядом так неожиданно, что я срываюсь.