Ты теперь мой враг

Даже надеялась когда-нибудь перевезти её в город. Оставалось немного, только накопить средства, чтобы снять нам квартиру, на работе обещали повышение, и я ждала премии. Выбрала бы что-то доступное, но не такое крохотное, как комната, которую я делю с соседкой, и я бы уговорила бабушку уехать, но… не успела. Тревожный звонок из деревни ранним зимним утром и осознание, что я осталась совсем одна надолго останутся в памяти, и я ещё буду не раз корить себя за то, что меня не было рядом.

И пусть старалась звонить почаще, и приезжала, когда появлялась возможность, помогала финансово, не много, как могла, но я мечтала, что бабушка когда-нибудь поймет, что решение уехать жить в город не такая уж и ошибка. Я вспоминала, как она сопротивлялась моему переезду, и теперь мне казалось, что бабушка знала — в ответственный момент, когда ей станет плохо и случится приступ, я буду далеко.

Будто чувствовала, что ей осталось недолго, и именно поэтому допрашивала Демида в ту, их единственную встречу.

Глубокий вздох и новые воспоминания.

Я очень хотела, чтобы ей понравился мой избранник. Бронский несколько раз подвозил меня в деревню, но лишь однажды согласился зайти.

Сначала было неловко, ведь мы действительно из разных миров, и хоть у бабушки всё до блеска сияло, но разве можно отмыть нищету с убогих стен? И всё же она умела создавать уют, пусть всё не новое, не современное, но родное. А за её пирожки с вишней я была готова отдать многое, если не всё.

В общем, я очень волновалась, перед их встречей, но Демид сумел найти нужные слова, в его взгляде не заметила ни брезгливости, ни удивления, словно для него обычное дело сидеть на невысоком табурете и отвечать довольно расслабленно на простые, но вгоняющие меня в краску, вопросы. Самым первым был, есть ли у Демида жилплощадь, и этот интерес заставил моего тогда ещё будущего мужа растянуть губы в улыбке.

Если бы бабушка только знала, что площади у Демида полгорода, она бы очень удивилась, но тогда Бронский ответил, что ему есть куда меня привести после свадьбы и нуждаться её внучка не будет. Чашку чая, которую я держала в руках, тут же перевернула, оставляя на белоснежной скатерти огромное пятно. Все замерли, уставившись на меня, и пока я приводила в порядок мысли, ни проронили ни слова.

Мы никогда не говорили про свадьбу, но сейчас Бронский не сводил с меня глаз, и весь вечер я теперь только и делала, что смущалась от его взгляда. И уже когда мы вернулись в город, у моего подъезда, Демид притянул к себе: